Бесчувственное тело переместилось с каталки на стол.
– Отлично, – Гринберг плеснул на руки спирт и подкатил к изголовью стола стойку с системой. – Вот мы сейчас все и сделаем… Вот мы сейчас все организуем… Вот сейчас мы дадим ему наркозик… Вот сейчас…
– …ты наконец-то замолчишь! – закончил за него Красавицкий. – Ох, блядь, скользко-то как!
– Есть, – сказала Говорова, склонившаяся над раной. – Держу.
– Перекиси и поболе… Тут же насквозь. А это мы сейчас ушьем! От-лич-нень-ко! – продекламировал по слогам Красавицкий. – Эдик?
– Пошла вода по трубам! Только давление – полное говно! Тридцать на семьдесят.
Лампы на потолке и нависшая над столом операционная лампа мигнули несколько раз и залили комнату непривычно ярким светом. Внизу забубнил генератор.
– Пульс? – спросил Тимур.
Какой-то инструмент с лязгом упал в кювету. Сергееву дико захотелось закурить.
– Сорок, – констатировал факт Гринберг. – А вот мы сейчас его поддержим… А вот мы сейчас…
– Тут все, – сказал Красавицкий. – Ира, давай на ноги…
С ногами было гораздо хуже. Особенно с раной на голени.
Красавицкий ругался. Прибежавшая на зычный зов Гринберга косолапая санитарка Лидия Матвеевна принялась готовить гипс для повязки. Потом начал материться Эдик, потом вступила Говорова – ее контральто звучало, как песня, несмотря на лексикон.
Сергеев, о котором все забыли, вышел в коридор и закурил на холодной лестничной клетке. Рядом, бесшумный, как привидение, возник Молчун. Физиономия у него была сонная, совершенно детская и озабоченная.
– Ничего, – сказал Сергеев. – Все будет в порядке. Выкарабкается…
Молчун уселся на верхней ступеньке, плечом к плечу с Михаилом, и тоже закурил.
– Точно, – подтвердил Сергеев, отвечая на невысказанный Молчуном вопрос. – Это тот, к кому мы шли. И мне надо, чтобы он остался в живых. Иначе… Иначе… – Он подумал немного, затянулся густым сизым дымом трофейной сигареты и продолжил: – Иначе ничего пока не будет. Мне даже в Москву ехать незачем. Есть там человек, но… Может быть, конечно, но только весной, если не будет чуда. Очень осторожны были эти ребята. Нет зацепок. Или почти нет.
Молчун показал два пальца.
– Не думаю, – сказал Михаил. – Скорее всего, убиты. Али-Баба сам доковылял до дверей, никого с ним не было. Есть у меня впечатление, что они попали на эту самую Варвару – сбежавшую из Госпиталя девицу с Капища – и ее мальчиков. Помнишь, о которой Говорова с Красавицким рассказывали? Угодили в засаду, скорее всего.
Дверь на лестницу приоткрылась, и на площадку выглянул давнишний охранник, покрутил головой, принюхался к дыму и, показав большой палец – мол, классный табачок, исчез.
ebooksa