Парадиз

Дверца была открыта, а за ней оказался рычаг. Бильге дёрнула за рычаг и каменная плита, в дальнем конце помещения, отъехала в сторону. Мы прошли в открывшийся проход. Каменный коридор всё тянулся и тянулся; мы продолжали идти во тьму — даже фонарик не позволял увидеть, что там дальше. В какой-то момент, мне показалось, что этот коридор бесконечен, но внезапно, мы достигли следующего помещения.

В центре помещения стояло устройство — голографический проектор, и на нём была кнопка. Бильге подошла к проектору нажала на кнопку — он включился и мы увидели помехи. Постепенно изображение начало обретать форму — это была довольно симпатичная, высокая женщина уже лет за сорок. Она сидела в кресле и глядела на нас; или думала, что глядела на нас — мы стояли чуть в стороне, поэтому мы немножко подправили свою позицию.

— Здравствуй, Бильге, — начала она через некоторое время. — Угадай кто? — Она сделала паузу с хитрой ухмылкой, будто ожидая ответа.

— Да иди ты нахуй, — выпалила Бильге.

— Верно!.. или неверно — не знаю. Может я просчиталась и не учла, что раньше была тупой. Но если ты попала сюда, то, по крайней мере, знаешь, что такое комбинаторика — уже неплохо. Прошу прощения за то, что тебе пришлось парочку раз умереть из-за меня. В общем, как ты поняла, я приняла очень странное решение — вернулась в прошлое, чтобы спасти уже спасённую Землю. Со мной был Келвин, Кусрам, мой отец и остальные ребята. В общем, было весело, на самом деле, но тебе уже этого не понять, судя по всему. Это сообщение — своего рода, секретная «пасхалочка» для тебя в будущем, прямо как в видеоигре. В конце концов, не то что бы потраченное на это время имело хоть какой-нибудь смысл, ведь я осознала такую странную вещь. Короче, возможно, ты ещё молодая и не понимаешь этого, но я тебе всё объясню. Дело в том, что рано или поздно все люди умирают от старости — в моём положении, сама понимаешь, это вызывает парадокс, ведь я не могу умереть; по крайней мере, я об этом помню. Однако ничто не сможет победить смерть от старости, как и смерть от любой продолжительной болезни, — эта смерть естественна, как сама жизнь. Я думала, что после смерти от старости, я попаду в рай, ну, или хотя бы в ад или в чистилище. Может быть проблема в том, что в глубине души я — атеистка. А может быть проблема в том, что я должна была быть мусульманкой по своему происхождению, но всю жизнь поддерживала христианство из-за того, что была воспитана в европейской семье. В любом случае, факт остаётся фактом — моя жизнь началась заново; то есть, в буквальном смысле — я родилась и проживала свою жизнь заново с самого младенчества. Нет, я не училась в школе лучше, и я не была ясновидящей — я не могла предсказать будущее; к сожалению, память очень сильно зависит от эрудиции и крепости самосознания — в детстве человек глуп и с этим ничего не поделаешь. Однако, достигнув совершеннолетия, я начала замечать, что я не впервые проживаю эту жизнь — дежавю меня преследовало повсюду, и в какой-то момент я начала это чувствовать — это была моя способность. И когда мне предложили вернуться в прошлое, чтобы уничтожить интерфекторцев, я подумала: «Эй! Ну, так-то, конечно, это бессмысленно, но… почему бы и нет, собственно? В конце концов, я таким образом попробую новый путь». Понимаешь, в первый раз, когда мне это предложили, я тоже отказалась — я это вспомнила как раз в тот момент, когда это случилось. Однако знаешь, ну, уныло это как-то — проживать одну и ту же жизнь второй раз подряд. Раз уж ты здесь, то смею предположить, что ты тоже отказалась, как и я в первый раз, и жизнь, которой я сейчас живу, тебе уже недоступна. Не хотелось бы тебе спойлерить, что там было, но скажу, что эта жизнь уже была намного веселее первой. Так что, ты — лалка. Ладно, шучу, — усмехнулась она. — В любом случае, думаю, что моё сообщение что-то изменит, ведь я никогда не получала ничего подобного. А может быть я, наоборот, таким образом, создала новую, уникальную реальность? Кто знает, кто знает… в любом случае, я попытаюсь тебе примерно намекнуть, что делала я в своей первой жизни, чтобы ты имела представление, каким образом можно изучить новые горизонты в твоей разносторонней судьбе. Во-первых, да — я, скорее всего, отнеслась к этому точно так же, как и ты — мне было ужасно лень что-либо делать. Я прожила остаток своей жизни на Земле; первые несколько лет после возращения с Хакензе я была на обеспечении у отца и целыми днями сидела за компом, и друзей у меня никаких не было. Да, отец меня простил — он пожалел меня и, конечно же, не позволил мне стать бездомной. На самом деле, это тоже было заебись. Через несколько лет я стала гейм-дизайнером инди-игр. И всё же мне так и не довелось за свою жизнь завести семью, родить ребёнка и тому подобное — да и не нужно. Вот… о чём это я? Ах, да, во-вторых, отец тебе предложил… так, погоди. — Она достала из-за пазухи листочек бумаги и пробежалась по нему глазами. — Да, по моим расчётам, с тобой будет кое-кто, кто не должен об этом знать, так что, я надеюсь, ты поймёшь, о чём я. Короче, не знаю — тебе решать. Как по мне, это довольно сомнительная авантюра. Намекну, что ничего такого в моей первой жизни не произошло — я категорически отказалась от этого плана и просто пинала балду здесь, на Хакензе. Потом нас с Серханом вернули на Землю, а через пару месяцев его освободили от должности комиссара, но он по-прежнему состоял на посту главного инженера, только уже в Ангельском Союзе. Вивьен была рада, что с ним всё в порядке; однако вскоре они перестали общаться. Репрессии сильно подорвали экономику на Земле, хотя, меня это не коснулось — меня вообще ничего не коснулось. А дальше начался ещё один планетарный кризис, ну, в общем, всё это не важно для нас с тобой… — Она надолго замолчала, а затем медленно продолжила: — Бильге… ты… я надеюсь, что ты выберешь правильный путь. Первая жизнь была хороша, вторая жизнь — ещё лучше. Может быть, третья будет лучше всех? Не знаю. Конечно, ты — это, скорее всего, не я; по крайней мере, не во всех реальностях. И… ну, не знаю. Делай что хочешь и радуйся жизни, или грусти — как тебе угодно. Проживи свою жизнь в своём стиле. У тебя, наверняка, возникнет желание предпринять что-нибудь новое — и в этом я тебя полностью поддерживаю, несмотря ни на что. И ни в коем случае не сомневайся: в своей жизни, ты — главная героиня; не Келвин и никто другой. Не перекидывай эту ответственность на других. Найди свою уникальную смерть. Прощай, и… удачи, конечно же…

Сообщение было окончено. Бильге невозмутимо продолжала глядеть в сторону уже выключенной голограммы своим мрачным, холодным взглядом. Я подошёл к ней.

— Что теперь? — спросил я.

— Поехали обратно, в Сонвен-Ист.

— Неужели ты ничего не скажешь после всего этого?

— «Ля-ля-ля»! Доволен? А теперь поехали.

Я не понимал, куда она так торопилась. Мы зашагали обратно по тому же длинному коридору обратно, а затем выбрались на поверхность. Бильге остановилась возле автомобиля.

— Ты поняла о чём она… то есть, ты говорила? — поинтересовался я у Бильге.

— Мне нечего понимать. Это она ничего не понимает. Какую-то несуразную воду налила, да и всё — я там аж чуть не уснула. Нет, чтоб дать какой-нибудь дельный совет, а она берет, и речь о мотивации затирает. Абсолютно бесполезная хрень. Я и так знаю, что могу жить, как хочу — мне не нужно послание из пятисотлетнего прошлого для этого.

— Так что там с терактом? — спросил Кусрам; видимо, он расслышал наш разговор позавчера своими чуткими кошачьими ушами.

— Да поебать мне на этот теракт! — заявила Бильге. — Сами разбирайтесь с моим отцом! Я не собираюсь помогать ни вам, ни ему.

— А что конкретно ты собираешься делать? — спросил я.

Бильге пристально взглянула на меня.

— Я полечу на Землю, проникну в бывшую штаб-квартиру EWA в Новом Риме и убью президента Райли. Таким образом, у отца не будет причин устраивать никаких терактов.

— Как ты полетишь? — спрашиваю я. — Все космопорты на Земле закрыты, перелёт без разрешения невозможен, а над Новым Римом включена система ПВО, и как только ты приблизишься туда — тебя порвёт на куски. Единственный способ туда проникнуть — это раздобыть шаттл нелегально и приземлиться в стороне от города.

— Я всё устрою, — сказал Кусрам.