Парадиз

— Ты что, влюблён в неё? — предположила я с усмешкой.

— Должен признать, она мне довольно круто набила морду, — ответил Говард. — Это… вызывает восхищение. Пусть даже я и знаю о её сверхспособности.

— О, боже! Только не говори мне, что ты — мазохист, любящий, когда тебя избивают.

Он молча взглянул на меня со своей обыденной мерзкой ухмылкой.

— Чёрт возьми, Говард! — выпалила я. — Давай полетим на Землю и я сколько хочешь буду бить тебя по морде.

— Фу… как же это звучало по-гейски.

Я слегка рассмеялась от недоумения.

— Чего? — Я помотала головой и постаралась сделать серьёзное лицо. — Чёрт возьми… Говард, ну, ты реально заебал. Мы, ё-маё, приехали за тобой сюда, сука, с самой Земли, а ты сидишь тут котлеты жрёшь! Мы — твоя единственная семья. Во всей вселенной для тебя нет людей ближе, чем мы.

Говард резко, со звоном положил вилку на тарелку.

— Хэйли, если хочешь знать, я не подписывал никакого соглашения о том, что мы теперь навсегда вместе. Да, было приятно тебя повидать после стольких лет разлуки, но я уже другой человек. И ты, и Друли — мы все разные люди. Мы больше не дети.

Я не могла поверить в то, что сказал Говард. У меня непроизвольно начали течь слёзы от обиды. Говард продолжил:

— Мы — больше не семья. Я не знаю вас, ребята.

— Говард, — обратился Друли, — ты…

— Дру, заткнись, — отрезал Говард. — У нас тут серьёзный разговор.

И тут на меня нахлынуло бешенство из-за такого отношения Говарда к своему другу детства.

— Не смей так с ним говорить! — яростно крикнула я. — Ты что вообще о себе возомнил, уёбок?! — Я резко встала из-за стола и подошла к Говарду. Я крепко сжимала кулак, моё сердце бешено колотилось от злости.

— Да! — воскликнул Говард. — Давай, ударь меня!

Мне хотелось его убить, но я тут же спохватилась. Он этого и добивается. Теперь всё встаёт на свои места. «Мазохист чёртов! Он хочет меня спровоцировать! Мне надо успокоиться…». Содрогаясь от злобы, я села обратно за стол. Постепенно я начинала успокаиваться.

Я плакала и шмыгала носом. «Какая же я жалкая!». Вот тебе и два года в армии — всё равно я осталась такой же эмоциональной дурой, как и раньше.

— За что ты себя так ненавидишь? — тихонько спросила я, после продолжительного молчания.