Парадиз

Скоро наступила ночь, поэтому мы легли спать; в разных каютах, естественно. Однако Бильге постучалась в мою каюту посреди ночи и предложила спать вместе — её мучили кошмары и бессонница. Она призналась мне, что не любила спать в казарме из-за того, что там было много людей; тем не менее, ей нравилось спать с кем-то, кому она доверяет, в одной комнате, чтобы чувствовать себя в безопасности. На Хакензе ей спокойно спалось только с Келвином в номерах гостиниц, но теперь мне придётся выступать для неё как Келвино-заменитель. Я переехал к ней, разложил матрас на полу и уснул.

На следующий день мы вновь начали заниматься хернёй. Сначала мы сходили в кинозал, посмотрели фильмы. Их, к сожалению, было не очень много — всего пять, два из которых Бильге уже посмотрела по пути на Хакензе. Тем не менее, мы посмотрели все пять фильмов за первую половину дня. Дальше мы сходили в библиотеку, почитали книжки, а книжки там были отстойные — все детские, короткие. А если и не короткие, то это были учебники школьной программы. Делать нам что ли нечего, снова учиться в школе?

Мы попробовали поесть консервы из склада. Говно полное. Благо, моя еда ещё не закончилась — лежала в холодильнике на кухне. Бильге предложила сходить в бассейн, но, к сожалению, у меня всё ещё страшно болело левое плечо вместе со всей рукой, поэтому ей пришлось идти купаться одной. А потом она сказала, что без меня — скучно. Лично мне бы хотелось сходить в тренировочный зал, но, опять же, из-за руки я не мог этого сделать. Я спросил Бильге, почему она не хочет сходить в тренировочный зал самостоятельно, но она объясняла это одним словом — «лень». Она вообще не любила делать упражнения, хотя в армии её заставляли этим заниматься; и она, говорит, так устала за то время, что больше никогда упражнения делать не захочет.

Далее мы просто гуляли по кораблю, болтали о всякой ерунде, а потом обнаружили доску для шахмат в библиотеке и до самого позднего вечера проводили партии в гостиной. К счастью, Бильге замечательно знала правила и имела небольшой опыт в этом деле, поэтому было довольно весело, хоть она меня ни разу не смогла победить. Так прошёл четверг.

Наступила пятница. Скоро этот ад закончится — нужно лишь дождаться вечера. Я уже с ума начал сходить от скуки, а Бильге почему-то было весело. Она опять предложила сыграть в шахматы, но меня уже тошнило от этого, поэтому я отказался. Я разлёгся на диване в гостиной.

— Ты чего такой скучающий сегодня? — спросила Бильге.

— Мне скучно от безделья.

— А что ты хочешь? Давай, скажи. Я готова исполнить все твои желания, лишь бы ты не скучал.

«Хоть сексом с тобой заняться», — продолжил за неё я у себя в мыслях, не сомневаясь в том, что наши мысли совпадали.

— Хочу… — Я задумчиво вознёс ладонь к потолку. — На Землю.

— Ну, блин, сегодня вечером мы туда и полетим.

— Скажи, почему тебе здесь не скучно? — поинтересовался я.

— Мир — он всегда скучен, понимаешь, — пояснила она. — Он скучен в спокойствии, он скучен в напряжении. А если ещё вернее, он просто хорош в любом виде. Я люблю радоваться мелким деталям. Ну, например, взгляни на эту гостиную.

Я окинул взглядом гостиную. Да, она приличная. Матовый, чёрный пол, хлопчатый диван и кресло, огромный иллюминатор, в который виден безграничный космос со звёздами; и, конечно же, безымянная звезда нашей системы. Кстати, мы так и зовём её — Безымянная Звезда. Она была прекрасна, пусть слегка красновата и, как будто, болезненна; даже не знаю чем именно.

— Радуйся этому моменту, Кус, — сказала Бильге. — Ведь потом пойдёт напряжение, кровь и пот. Тебе некогда будет наслаждаться такой мелочью, как спокойствие.

Наконец-то я взглянул на Бильге. Кажется, я никогда её по-настоящему не пытался разглядеть, но вот она — передо мной. Объективно говоря, Бильге — это девушка с удивительно аккуратными чертами лица и стройным телом; представитель вида Homo Sapiens, примерно моего роста (чуть ниже). Только вот, к сожалению, прыщи на её щеках и лбу, снова вскочившие за прошедшую неделю с ещё большей силой, чем раньше, серьёзно портили её выдающуюся природную красоту. Жаль, а ведь совсем недавно, после воскрешения, она была почти идеальной. Её кучерявые, каштановые волосы лишь едва касались плеч. На ней были: простенькие серые джинсы и синяя кофта с капюшоном — одежда, которую она купила позавчера в Сонвен-Исте, потому что её «задолбала» унылая униформа AUR. На мгновение мне показалось, что я никогда её раньше не видел до этого момента. Сейчас она казалась такой нормальной, не соответствующей своему характеру. Когда я увидел её впервые — у неё был ужасно усталый вид и синяки под глазами; очевидно, из-за бессонницы. Теперь же она прям посвежела. Забавно признавать, но из-за этого пропала даже небольшая долька её очарования.

Стоп! Нет — я ошибся. В мгновение, когда я об этом подумал, её тяжёлый взгляд перевалился на меня, и я снова почувствовал этот будоражащий, непонятный страх перед ней. И это было охренительно, как во время просмотра хорошего триллера или фильма ужасов. Её глаза были такими обжигающе ясными — в них прямо чувствовалась смертельная угроза.

Я бы предположил, что она раздевает меня взглядом, если бы не одно «но» — она пристально смотрела мне прямо в глаза, будто раздевая не моё тело, но мою душу, говоря «ты принадлежишь мне»; и, мне кажется, я не стал бы с этим спорить — настолько это было страшно. У меня даже возникла теория о том, что, возможно, за время, проведённое на этом корабле, она уже несколько раз убила меня ради какого-нибудь садистического эксперимента, а потом передумала и вернулась в прошлое. Бильге — словно Мэри Сью какого-то отстойного литературного произведения, а я — будто бездушный персонаж-функция, которым она может помыкать, как ей вздумается.

— Чего ты так на меня смотришь? — улыбнулась она.

— Эм-м-м… не пойму, как ты это делаешь.