От легенды до легенды
Что кушает за обедом Минотавр? Какие костюмы в наше время предпочитает дьявол? Откуда взялось проклятие императора, если император никого не проклинал, и как снять порчу с целой деревни, если о ней никто не знает? Можно ли с помощью големов обуздать революцию? Есть ли связь между вспыхнувшим талантом и упавшей звездой? Поймет ли оборотень оборотня, а человек — человека? Бесконечны линии легенд, и в этом они сходны с дорогами. Столь же прихотливы, столь же причудливо пересекаются… Иные легенды хватают не хуже капканов, иные, подобно маякам, указывают путь, но легенды не возникают из ничего.
Нынешний сборник вобрал в себя многое, так или иначе связанное с круговоротом дела и слова как в нашем мире, так и в мирах, порожденных воображением писателей-фантастов.
v 1.0 — создание fb2 Chernov Sergey октябрь 2011 г.
ОТ ЛЕГЕНДЫ ДО ЛЕГЕНДЫ
АНТОЛОГИЯ
Жизнь — легенда — жизнь
Легенда. Дословно «отрывок, подлежащий чтению». Изначально фрагмент жития святого, зачитывавшийся во время церковной службы или монастырской трапезы, позднее
«Живая легенда», «стать легендой», «непобедимая и легендарная», «согласно легенде», «легенда отечественного футбола», «легенда Голливуда»… — редкий человек не нарвется на подобное сочетание хотя бы раз в пару дней, но и это не все. Если кто-то кое-где у нас порой и тем более если многие сплошь и рядом повторяют нечто, представляющееся им достоверным, они… питают легенду.
Легенды творились и творятся из материалов массового сознания, не обязательно безукоризненных с точки зрения морали или логики, но больше-то — не из чего. В страстных спорах, что годами ведут антидарвинисты с дарвинистами, регулярно раздаются требования предъявить «ту самую обезьяну», родившую первого человека. Или «того самого первого человека», рожденного обезьяной. Если говорить о людях, задача невыполнимая, а если о легендах? Там «та самая обезьяна» наличествует, и, продолжая ряд зооассоциаций, яйцо-первоисточник появилось прежде птицы-легенды. Только отнюдь не факт, что из соловьиного яйца вылупится соловей, а из соколиного — сокол, может и кукушонок. Легенды — это не только трели на заре и «царственный полет», они и каркают во все воронье горло, и мертвечиной не брезгуют, и голову в песок суют или, подобно прижившейся у монумента голубиной стае, посильными средствами изживают культ всяческих личностей, а то и заразу разносят.
Есть легенды белые «о доблести, о подвигах, о славе», их мы обычно легендами и зовем; есть черные, про жутких злодеев и леденящие душу преступления и наказания, а есть и серые — те самые голуби на площади хоть Пушкина, хоть Победы, хоть Дружбы Народов. И поголовье этих голубков растет с угрожающей скоростью.
Раньше с легендами происходил некий естественный отбор: выживали либо самые хорошие, либо самые яркие, поражающие воображение, и в любом случае они цеплялись к незыблемым даже по самым жестоким временам ценностям. Ричард III не убивал племянников, а Борис Годунов — царевича Димитрия, но те, кто, купившись на умело запущенную ложь, несли ее дальше, знали твердо: убивать детей нельзя. И их слушатели так считали, и слушатели слушателей. Никто — никто! — не посмел бы вслух назвать детоубийство «государственным решением». Кому богородица не велела, кому — совесть, кому — хитрость. Теперь называют регулярно.
Почему вопреки фактам и логике проглотили сказку про Сталина, якобы сказавшего «нЭт человека — нЭт проблем», еще понять можно. Черный властелин, ему положено! А вот то, что многие безо всякого стеснения восхищаются подобным «прагматичным» подходом, нечто относительно новенькое. Видимо, отрыжка всеобщей грамотности. Доступ к информации есть, умения и желания распорядиться ею нет, а дальше начинается поиск простых, чтобы не сказать примитивных ответов. Бескомпромиссно белых: не святой, не мученик, не полный бессребреник? Однозначно мерзавец. Бескомпромиссно черных: исправлению не подлежит, подлежит уничтожению. До основанья, а затем… Бескомпромиссно серых: весь мир — помойка, люди — дрянь, святых и героев нет, есть неразоблаченные. И злодеев тоже нет. Есть заурядные, исполненные комплексов людишки, такие, «как все». Любой, только волю дай, плюхнется на трон, отдаст Кэмску волост, потребует отдельный кабинет и продолжение банкета. Любой! И отстаньте с вашими Эйнштейнами, де Голлями, Геварами, Гагариными. Особенно с Гагариным — не летал он никуда, ясно вам?!
Те, кто в стародавние времена верил в людей с песьими головами, вызывают снисходительную усмешку. Те, кто оптом записывает все человечество в «псов смердящих», претендуют на некую сверхистину, а на самом деле тиражируют препротивный, но очень удобный для мояхатаскраюсидения и чтоплохолежитволочения миф. И основа этому мифу — сплетня.
Вспомним Леца: «Когда сплетни стареют, они становятся легендами». Первичный продукт мог быть каким угодно, века существования изымали из него «желтопрессовость»; из смолы и мухи получался уникальный янтарь. Современные СМИ протаскивают в легенды банальные сплетни, не обкатанные и не облагороженные долгой передачей. Правда, и живут они недолго: сойдет со сцены очередной калиф на час, и вслед за ним канут в Лету и недолегенды-сплетни. Неудивительно, что под сиюминутный «социальный заказ» пытаются подогнать проверенное временем. Древние укры и воевода Один уже анекдотом стали, а прихватизаторы от мифологии все волокут в свой гараж якобы рожденных в нем слонов, все выставляют супостатам счет за выпитую в кране воду. Это куда проще, чем взять за жабры очередного деятеля, «осваивающего» бюджет путем многократного закапывания и откапывания водопроводной трубы. И опаснее. Иные легенды способны вырваться из-под контроля не хуже супового дерева дедушки Ау из старого мультика и, став реальностью, сожрать не только тех, кто их подкармливал, но и всех, кто угодит в зону поражения. Фантастика? Увы, история!
И все же при слове «легенда» нормальный человек скорее вспомнит что-то светлое и высокое, пусть и с трагическим концом. Иной раз и не важно, как там было на самом деле, — если легенда дает силы выжить в отчаянной ситуации, если учит любви и ответственности, если заставляет задуматься о жизни и своем месте в ней. С другой стороны, хочется справедливости, хочется докопаться до истины во что бы то ни стало — понять, что за огонь породил дым-легенду. Иногда докапываются, только просеянные через сито проверяемых фактов, разложенные по полочкам здравого смысла и рационализированные реальные события остаются достоянием специалистов, а для миллионов не историков «как оно было» — дело десятое. Но правдивы ли, лживы ли легенды — задуматься они заставляют.
Обидно, когда озаботившаяся оплатить услуги хрониста или сказителя дрянь предстает в виде рыцаря без страха и упрека. Невыносимо, когда имя достойного человека веками поливают грязью, но спорить с укоренившейся легендой неимоверно трудно. Тут нужен или не абы какой талант, или мощь современных информационных технологий. И то не всегда помогает. К счастью, правило это работает и в обратную сторону: победить позитивную, созидающую, справедливую легенду посложней, чем свергнуть неугодного правителя или захватить парочку стран. А случается и так, что непонятно откуда взявшаяся недостоверная деталь характеризует событие или личность лаконичней и… точней, чем правда. Ведь придумал же кто-то, что романс «Гори, гори, моя звезда» сочинил адмирал Колчак.
Бесконечны линии легенд, и в этом они сходны с дорогами. Столь же прихотливы, столь же причудливо пересекаются… И еще: мы часто пытаемся выбрать легенду по себе — как и дорогу.
Нынешний сборник вобрал в себя многое, так или иначе связанное с легендами, и начинается он с вариаций на темы, известные в нашем мире всем, ну или почти всем.
Античные боги и герои вдохновляют человечество не первое тысячелетие, разумеется, без них не обошлось и теперь. В который раз перед бедным Парисом («Амбула») встала неразрешимая проблема, то есть встали-то перед ним три богини, но как выбрать из них прекраснейшую? И самое главное, как, держа в руке фрукт раздора, не накликать на свою (и не только свою) голову беду? Задача, на первый взгляд, неразрешима, но есть, есть в мире такие вещи, как фактор неожиданности и авторский произвол! Парис еще счастливчик, он хотя бы в своем мифе и в своей шкуре остался, а вот Тесею («Легенда о Минотавре») не повезло: разжаловали беднягу из защитников-спасителей в… Не будем вдаваться в подробности, но от любимой столь многими истории о подвиге и любви уцелели разве что имена. Не осталось ни путеводной нити, ни самого Лабиринта, ни парусов — черного и белого, зато встала в полный рост проблема непроверенной информации. И еще незаметно подкралась легенда о красавице и чудовище. Возможно, кому-то подобная замена придется по вкусу. По крайней мере она иллюстрирует, хоть и в очень мягкой форме, новые веяния и вытеснение прямолинейных героических мифов… м-м-м… неоднозначными, а если звезды гасят, значит — это кому-нибудь нужно. Знатоки же и ценители древней истории вообще и военной в частности возьмут реванш, раскрыв книгу на «Огнях Медного острова». Конечно, рассказ отлично читается и без специальной подготовки, но при этом теряется добрая половина удовольствия, а филигранная реконструкция оборачивается почти фэнтезийным репортажем о взятии почитавшейся неприступной крепости.
Одно событие, несколько свидетелей. Только сверив их «показания», удастся понять, что же произошло на еще не названном Кипром острове, а заодно вспомнить прописную истину: нельзя недооценивать ни противников, ни соседей, каким бы сильным ни был ты и какими бы безобидными ни казались они.
С героиней истории, замыкающей «античный» раздел («Исповедь Медеи»), на первый взгляд, все ясно: убийца и колдунья, даже из небытия, даже спустя тысячелетия не прекращающая морочить людям головы. И ведь нашелся-таки верный рыцарь! Аж в историки подался — защищать доброе имя то ли давным-давно умершей, то ли никогда не существовавшей женщины со строгим профилем. «Бред! — негодовали ученые мужи. — Медея виновна! Все давным-давно известно и описано, читайте, молодой человек, Еврипида!» Да, известно, да, описано, только вот молодой человек Еврипиду не поверил.