Наследие 2

— Господа, господа! — снова вмешалась Виолетта, — мы теряем продуктивность! Прошу вас, перестаньте! Давайте общаться по существу!

— По существу? — поднял брови Ершов. — Пожалуйста: грузовик надо бросить, пока дорога позволяет, топливо слить. Если рейд пройдет удачно, на обратном пути возьмем его на буксир и утащим в Центр. Сейчас волочь с собой эту обузу глупо. Гражданских распределить по грузовикам охраны, часть своих бойцов я посажу на броню. Мы углубляемся в опасную неизученную местность, отвлекать БМП на буксировку крайне непредусмотрительно. У нас их всего три, причем моя БМП и так занята тем, что пробивает дорогу. Ослаблять огневую поддержку грузовиков нельзя, мы идем через лес, в случае нападения противник имеет возможность подойти к колонне вплотную. Кунги удержат стрелу или копье, но противопульной защиты у них нет. Единственная возможность избежать потерь — это плотный заградительный огонь автоматических пушек БМП. Это, как правило, достаточно быстро деморализует лигов. Поэтому БМП должны идти, по уму, в голове, в хвосте и в середине колонны. А это уже на одну боевую машину больше, чем у нас есть. Так что либо ставить в колонну мою БМП и утрамбовывать путь только тягачом, либо в середине колонны боевой машины не будет. Лично я тягач запускать первым не рекомендую, серьезного бронирования у него нет. Это всё. Вопросы есть?

— Да! — усмехнулся Малевич. — Что это там такое в лесу виднеется? — он ткнул рукой куда-то наобум. — Возможно, это агрессивная мутафауна или лиги! Лейтенант Ершов! Приказываю вам обеспечить безопасность рейда! Выполнять!

— Идиот, — будничным тоном поставил диагноз здоровяк. Он развернулся и направился к своим людям, на ходу переключаясь на частоту охраны: — Взвод, приготовиться к прочесыванию местности! Первое отделение — левая сторона дороги, вторая — правая сторона! Третье отделение, ко мне! Тягачу и БМП — стой! Прекратить очистку дороги и ждать сближения с десантом…

Ершов занялся поиском несуществующей опасности, и Виолетта спрятала вздох. Инвазивный лейтенант пугал её одним лишь своим видом, но опыта ему было явно не занимать. Как бы найти способ прекратить их с Малевичем грызню, пока мальчишка со своим выпендрёжем не усложнил всё дело? Ей главное найти материальные ценности хоть в Подгорном, хоть в Железногорске, неважно. Лишь бы отыскалось что-нибудь стоящее. Тогда она добьется непосредственного участия в этих раскопках, а после на волне успеха сможет войти в состав экспедиции к Наследию. Вот это жизнь, а не бессмысленное существование. Опостылевший ЦСГР надоел ей до чертиков, а место в апартаментах, где дважды стояла так и оставшаяся пустой детская кроватка, вообще сводит её с ума. Так что она намерена изменить свою катящуюся под откос жизнь любой ценой, а эти военные пусть грызутся друг с другом потом, уже без неё, столько, сколько влезет!

— Что вы планируете предпринять, Леонид? — Виолетта обернулась к Малевичу. — Нам забирать вещи из грузовика?

— Ещё чего! — вскинулся тот. — Этот инвазивный выскочка-переросток ничего не смыслит в военном деле! Мы прекрасно отбуксируем ваш грузовик до Железногорска и обратно, БМП с этим легко справляется! Я предусмотрительно позаботился о том, чтобы топливные баки были заполнены полностью, так что перерасход топлива нам не страшен. А он просто трус! Расписал тут угрозу, будто мы едем не во всеми заброшенный жалкий городишко, а в какой-нибудь Дарвинский заповедник, кишащий лигами! Тут нет никого вокруг на десятки километров! — он обвел рукой грязный гнилой лес, не подающий признаков жизни, и направился к копошащимся под грузовиком техникам: — Ну?! Что там у вас?! Долго ещё?!

Движение продолжили через пятнадцать минут. Ещё через полчаса беспрерывной тряски у машины вырвало передний мост, и она с размаху уткнулась в землю. Лопнул карданный вал, двухсотлетняя несущая рама не выдержала удара, и машина разломилась надвое. Оставшийся без кабины кунг едва не рухнул набок, устраивая свалку среди сидящих внутри археологов. Один из ящиков с инструментами оказался плохо закреплен и сорвался с места, врезавшись в ближайшего человека. Тот уцелел лишь волею Шаро Предрекшей, заработав сломанное ребро и шок от испуга.

— Как только… скафандр… не порвался! — пострадавшего трясло, словно ядовитый сорняк на шквальном ветру. — Повезло, спасибо Шаро!

Его положили возле развалившегося грузовика, пока остальные вытаскивали из обломков машины вещи, оборудование и инструменты. Виолетта, тщательно ощупав грудную клетку пострадавшего, пришла к выводу, что ничего совсем уж страшного ему не грозит. Ребро поболит пару недель и срастется.

— Топливо слить! — раздался в эфире знакомый бас. — Шепелев! Канистры давай!

Она подняла голову. Инвазивный лейтенант что-то говорил одному из своих солдат напрямую, соприкоснувшись с ним шлемами. Закончив, Ершов окинул взглядом развалившийся грузовик и молча пошел к головной БМП. На Малевича он даже не посмотрел. Пока закончили перегружать всё необходимое, пока распределяли археологов по военным грузовикам и сталкивали тягачом загородившие путь обломки машины в сторону, прошел ещё час. Когда колонна продолжила движение, был уже полдень. Человек шесть или семь из штурмового взвода, которым не хватило места в автомобилях, влезли на броню БМП и прямо так поехали дальше. Виолетта через обзорное устройство армейского грузовика наблюдала, как силуэты их скафандров то исчезают, то появляются в облаках токсичной пыли и тучных роях ядовитых насекомых, вздымающихся в воздух от ломающихся под гусеницами боевой машины гнилых деревьев, и признавалась самой себе, что вряд ли отважилась бы отважиться на такое. Конечно, скафандры рассчитаны и на подобные испытания, специально для этого и существует герметичная заслонка, запирающая дыхательный фильтр, и баллон аварийного кислородного запаса, но спокойнее от этого не становится. В голову лезут разные мысли, одна страшнее другой: вдруг заслонка окажется недостаточно герметичной или кислорода не хватит…

Через час лес вокруг стал редеть, и колонна остановилась. Малевич, не произнесший после потери грузовика и десятка фраз, провел короткие радиопереговоры с Ершовым и в ответ на вопросительный взгляд Виолетты пояснил:

— Впереди Сосновоборск. Надо провести разведку местности. Гражданскому персоналу оставаться на своих местах! — он с важным видом покинул грузовик.

Виолетта переключила радиостанцию скафандра на армейскую частоту и услышала, как он отдает своим солдатам приказ занять круговую оборону. Рота охраны заняла позиции, и минут сорок ничего не происходило. Потом из леса появились бойцы Ершова, и инвазивный лейтенант махнул рукой Малевичу, подзывая его к себе.

— Надо поговорить, — коротко прошипело в эфире. Малевич на этот раз выпендриваться не стал и пошел к Ершову, но Виолетта на всякий случай вылезла из грузовика и поспешила следом.

— Поселок давно выгорел подчистую, — сообщил инвазивный лейтенант. — С нашей стороны одни руины, всё сильно заросло мутафлорой, мы насчитали семь колоний ядовитой мошки, в двухстах метрах дальше по пути прямо на дороге заросли «очаровашек». Их надо проходить в режиме полной герметичности, деревьев там нет, «очаровашки» сожрали всё, так что это быстро. Но один из грузовиков придется гонять дважды, чтобы не везти людей через облако на броне. Если пыльца застрянет в складках скафандра, а позже попадет в дыхательный фильтр — думаю, не стоит объяснять?

— Извините… — неуверенно прервала его Виолетта. Злить инвазивного не хотелось, но, судя по растерянному взгляду Малевича, объяснение не помешает не только ей. — А что это такое, «очаровашки»? Красивое название, я никогда не сталкивалась…

— Это растение, — Ершов не стал дослушивать вопрос. — Кустарник, если точнее. Распространен по всей планете. Цветет всё теплое время года, во время цветения выделяет облака пыльцы объемом в десятки кубометров. Пыльца разъедает дыхательные фильтры очень быстро, после чего продолжает разъедать всё, до чего доберется. Резинопластик скафандра выдерживает воздействие, но лучше не ставить экспериментов, здесь нет ветра, нечем выдуть пыльцу из щелей и складок.

— У меня на грузовиках есть компрессоры, — буркнул Малевич. — Один из них рабочий, я видел.