Феномен

— Мне запретили с вами разговаривать.

— Кто?

Хотя он и так знал ответ.

— Николай Валерьевич. Он уже едет сюда. Тут его люди, контролируют каждый мой шаг.

— Мне нужно срочно переговорить с братом. Это вопрос жизни и смерти.

— Вы что? Я не могу этого сделать. Мне дали четкие указания.

— Послушайте. На борту находиться очень опасный радиоактивный элемент, его нужно нейтрализовать.

— Радиоактивный? Сообщите Николаю Валерьевичу.

— Он не поверит. Пожалуйста, придумай, как мне с ним поговорить.

— Я ничего не обещаю. Надо идти, сейчас готовимся вводить новый курс.

— Я жду звонка.

* * *

Артур ввел данные в бортовой компьютер. Точнее говоря, он просто выбрал курс из множества существующих. Ему просто нравилась эта фраза — «ввел данные». Он слышал это в старом фильме и не мог вспомнить название. Можно было легко заставить самолет лететь, например, в Якутск, в Улан-Удэ, или в Лондон. Было бы топливо.

Он как будто попал в фантастический фильм, где в мире будущего человека окружали разнообразные компьютеры, делающие за него всю работу. На экран двумя нажатиями клавиш можно вывести любую информацию о состоянии всех систем самолета, вплоть до датчика воды в бочке туалета. Интересно, а в сапер тут можно сыграть на досуге? В команде пилотов больше не нужны штурманы, следившие ранее за показателями приборов. За них быстрее человеческой мысли теперь все делает электроника. Хотя механические датчики высоты и положения в пространстве тоже присутствуют. И это не дань авиации прошлого века, а всего лишь подстраховка на случай выхода основной системы из строя. Даже в наш цифровой век, человечество все еще не полностью доверяет компьютеру.

Самолет накренился, чтобы встать на новый курс. Началось снижение. Здесь, в кресле пилотов это действо воспринималось иначе чем из кресла пассажира — спокойнее, создавалась иллюзия контроля.

Нос лайнера нацелился прямо на грозовой фронт, маячивший на горизонте. Первые лучики утреннего солнца с трудом пробивались сквозь него на законный небосвод. Кривые, как иссохшие ветки, молнии расчерчивали небо несущими смерть рисунками. Ни одна птица в здравом уме не рискнет залететь в грозовой фронт, но у нашей, стальной, не было выбора. Хотя тот бурят Кенжабетов (национальность Артур определил не только по фамилии, были в бурятах особенные степные нотки в голосе) сообщил, что молнии самолету не страшны, каждая вспышка, и чем ярче и ближе она была, пугала Артура не на шутку. Рефлекторно хотелось вцепиться в штурвал, как в руль автомобиля на неровной дороге и отвернуть. Только штурвала здесь нет. Вместо него маленький джойстик слева на панели с ярко-красной кнопкой. Кенжабетов первым делом предупредил, что нажимать на нее ни в коем случае нельзя, иначе самолет перейдет в ручное управление и с вероятностью больше ста процентов лайнер неуправляемо полетит к земле. Артур решил вообще не прикасаться к джойстику от греха подальше.

От мысли о предстоящей посадке Артура морозило. Ожидание было хуже всего. Это как сидеть в очереди к стоматологу, чем дольше, тем страшнее.

С противоположного края кабины лежали трупы Миши и капитана. Артур оттащил их и закрепил веревкой, чтобы не катались по полу. В момент резкого снижения, все не закрепленные предметы испытали перегрузку и взметнулись в воздух. Для Миши это стало смертельным. Артур поймал себя на мысли, что находиться в компании с трупами ему совершенно не сложно. Только бы не воняли, а остальное не смущало. Он мог бы даже вздремнуть. Удивительно как человек быстро приспосабливается.

Артур вспомнил как вместе с Батей, утопая в снегу, нес гроб с телом брата к последнему пристанищу — подготовленной еще несколько месяцев назад яме. Дело в том, что копатели могил роют ямы на зиму летом, так как зимой грунт дубеет и становиться тверже бетона. И ведь они прекрасно знают, что роют ямы еще живым людям. В этих ужасных обстоятельствах, скрепивших их общим горем, он виделся с Батей в последний раз. Может быть, потому Батя не узнал его голос по рации.

Кенжабетов вышел на связь. Артур рассказал о показаниях приборов. Несмотря на то, что посадка произойдет в автоматическом режиме, Артуру потребуется сноровка, чтобы вовремя выполнить определенные действия. Кенжабетов опасался, что в последние секунды Артур может испугаться и замешкаться, что совершенно не позволительно когда многотонная махина стрелой несется к земле. Чтобы не запутаться в тысячах рычажках и кнопочках, было решено отрабатывать последовательность команд несколько раз. Это был уже третий. Все прошло как по маслу, Артур запомнил все без запинки.

До прибытия в аэропорт оставалось чуть больше пятнадцати минут.