Остроухий старик

22
18
20
22
24
26
28
30

— Андруил — богиня охоты. У неё есть сестра Силейз — хранительница Очага, покровительница искусств. Силейз дала эльфам огонь, научила их плести верёвки и нити и использовать травы и магию в лечебных целях. Джун — бог Ремесла. Он научил эльфов делать все необходимые вещи и использовал уроки Силейз, чтобы обучить эльфов делать луки и ножи для охоты на дары Андруил.

Пока Линаэль не узнал ничего существенного. Его одолевала скука, но пришлось подавить зевоту и изобразить внимательного слушателя. Тем временем Первая продолжала:

— Ещё есть Гиланнайн — богиня навигации. Но клан Затриана ей не поклонялся, поскольку мы жили в лесу и не путешествовали по воде. На этом всё.

***

По дороге к ферелденской Башне Круга на усталых лошадях передвигались два путника: мужчина и девушка — оба эльфы.

Девушка не старше двадцати семи лет, симпатичная и вполне обычная для эльфийки, если не считать огненно-рыжих волос и выразительных зелёных глаз. А так всё стандартно для местных эльфов: средний рост в сто шестьдесят сантиметров, худая, но жилистая и крепкая, чего под вороненными доспехами сложно было рассмотреть. Её пояс украшала большая бляха в виде круга, в который воткнули три кинжала: один сверху вниз и два под углами. Девушка была вооружена двуручным прямым обоюдоострым мечом.

У эльфа тоже имелась такая же бляха, показывая принадлежность к одной группе. Он предпочитал носить кожаную броню со стальными наплечниками и щитками на руках и ногах. Вот только он сильно отличался от прочих эльфов: крепкий и на голову выше спутницы. Одежде было сложно скрыть его могучий мускулистый торс, словно у бодибилдера, который не вылезает из спортзала и сидит на отборных стероидах. Любой местный эльф на его фоне казался задохликом, которого с детства морили голодом. Его голова была абсолютно лысой и на ней четко выделялись торчащие острые уши. Глаза эльфа изредка испускали лёгкое голубоватое потустороннее сияние, выдавая в нём мага. Никакого оружия он не имел. Безмятежным выражением лица он мог бы посоревноваться с буддийскими монахами. Сложно было определить его возраст. Внешне эльфу можно было дать от двадцати пяти до тридцати лет, при этом его выдержка говорила о том, что он может быть старше.

— Солас, долго нам ещё? Лошадям требуется отдых. Мы и так уже загнали целый табун.

— Не преувеличивай, Келли. Всего-то загнали десяток скакунов. Но у нас важная миссия. Чем скорее доберемся до места, тем выше шансы докопаться до истины.

— Ты не ответил на вопрос.

— Скоро прибудем. Я уже чую запах навоза, следовательно, деревня близко.

— И всё же, не понимаю, Солас, зачем ты вызвался на это расследование?

— Я уже объяснял: лучше эльфийского мага другого такого же мага никто не выследит. Поэтому мы с тобой из всех инквизиторов больше всего подходили для расследования.

— Да, но в Ферелдене есть и свои инквизиторы, — возразила Келли. — Они и сами могли бы всё расследовать. Не обязательно было нам скакать из Орлея, словно за нами гнались орды архидемонов. Наша помощь больше пригодилась бы в поисках беглого Корифея.

— Корифея я обязательно найду, — сверкнули ярко-голубым светом глаза эльфа. — А пока я считаю важным разобраться в происшествии ферелденского отделения Круга.

— Это из-за того, что в отчёте следователей, присланного птичьей почтой, упоминался старый эльфийский маг, владеющий школой магии, отличной от привычной нам?

— В том числе…

Келли лукаво прищурилась.

— Солас, а ты, когда вступал в инквизиторы, говорил, что самостоятельно постигал магию природы и изучал духов Тени… О том маге тоже упоминали что-то про магию природы… Вы случайно не в одном «лесочке» занимались «самообучением»?

— Не исключено, — сухо отозвался эльф-богатырь. — Именно поэтому меня и заинтересовало это происшествие. Возможно, этот эльф может быть причастен к архидемонам.