Елена Алексеевна вежливо улыбнулась Светику и сказала:
– Добрый вечер.
Светик в ответ надменно кивнула и окинула ее с ног до головы ледяным уничтожающим взглядом.
Петр Борисович нервничал и спешил. Вместо того чтобы просто держать пальто, он стал одевать Орлик как маленького ребенка, застегивать пуговицы, поправлять воротник. Елена Алексеевна не сопротивлялась, не выказывала удивления, только тихо заметила:
– Петр Борисович, у меня шарф в рукаве.
Он присел на корточки, вытянул шарф, а когда поднялся, ему в лицо смотрело несколько фото– и телеобъективов. Маленькая взлохмаченная корреспондентка ткнула ему в рот микрофон.
– Петр Борисович, пожалуйста, буквально несколько слов! Поделитесь с нашими телезрителями, что вы чувствуете в этот торжественный момент?
– Счастье! Абсолютное счастье! – ответил Кольт и, не оглядываясь, сжимая локоть Елены Алексеевны, держа ее белый шарф высоко, словно знамя, он помчался к выходу.
Вероятно, Светик очень рассердилась, но из-за обилия объективов и публики она не позволила своему гневу вырваться наружу. Последнее, что услышал Кольт, был ее воркующий голос:
– Папа всегда страшно занят, всегда спешит, к тому же он скромный, совсем не публичный человек.
На улице мела мокрая метель, хлопья сверкали в свете фонарей, летели в лицо, таяли на губах.
– Подождите, Петр Борисович, как же вы пойдете в пиджаке? И ботинки у вас совсем тонкие.
– Вон там моя машина. В машине куртка.
– Нет, пешком, пожалуй, не стоит, – сказала Орлик, когда подошли к большому черному джипу, который успел стать белым от снега, – правда очень грязно. Вы поезжайте, а я дойду.
– Садитесь, я вас довезу.
– Не нужно. Тут совсем близко, пешком получится быстрей, чем на машине. Видите, какие пробки.
Шофер выскочил, принялся стряхивать налипший снег.
– Елена Алексеевна, мы оба промокнем, пока будем спорить, пожалуйста, садитесь в машину, – сказал Кольт и открыл перед ней дверцу.
– Хорошо. Но только поехали быстрее. Мне нужно собраться, я улетаю надолго. А кстати, вы все-таки тоже летите завтра?
– Нет. Я просто не стал говорить Герману, иначе пришлось бы еще два часа с ним объясняться.
ebooksa