— В самом деле? — с вызовом спросил Алдор.
— Если жизни дракона не угрожала опасность, и у него не оставалось иного способа защититься, — безмятежно ответил Уталак, — и я вас последний раз предупреждаю: ещё один подобный намёк — и вас выдворят с этого острова.
— Но как я должен вам верить, если жертвой стал Дитрих? Или хотите сказать, что он по доброй воле залез в яйцо и начал новую жизнь?
Старый дракон вздохнул. Поднял усталый взгляд и сказал:
— Хотите всю правду? Что ж, слушайте…
И Уталак пустился в пересказ событий восьмилетней давности. С того самого момента, когда орк расстался с принцем в Анваскоре. О том, как Дитрих сюда попал. О том, как неприязнь столкнула Уталака с Мизраелом, и как от этого пострадал Дитрих.
— Значит, я всё же не ошибся, — тихо сказал Алдор, — за что? За что вы с ним так? Он так мечтал о союзе драконов и людей. Он так стремился полюбить эту драконицу — и что же с ним сделали? Сначала вытерли ноги, переворошив мозг, а потом и вовсе стёрли. Как что-то ненужное. Как неудачный вариант. Как… черновик.
— Вы, серьёзно, думаете, что мы не сожалели о том, что случилось? — тихо спросил Уталак, — неоднократно, недесятикратно и даже не одну сотню раз?! Но, вот ведь какое дело, мы тоже живые а, значит, тоже можем ошибаться. И цена ошибки тоже нередко высока. Но и награда Дитриху за это будет немалая. В человеческом облике он едва прожил бы сотню лет. Теперь перед ним — новая вечность длиной в пятьсот, семьсот, может быть, даже тысячу лет. И, в конце концов, завязывайте с этой патетикой, — поморщился Уталак, — когда Дитрих прибыл к драконам, то был готов играть по нашим правилам. Подобный вариант развития событий тоже нельзя было исключать. Но я уверяю вас: сейчас мы любим его, как родного. Растим как родного. И научим всему, что нужно для того, чтобы он жил просвою жизнь счастливым и свободным.
— Ну да, если его ещё какие-нибудь браконьеры не украдут, — проворчал орк, понимая, что запас аргументов у него исчерпан, да и его возмущение, в принципе, никакой роли не играет. Того, что случилось, уже не изменить никак.
— Не украдут. Он тоже получил свой урок и впредь будет вести себя куда осторожнее. Но, коль скоро вы уже который раз об этом мне напоминаете, значит, чего-то желаете за свою услугу, не так ли?
Орк замялся. Гнев сменился задумчивостью и неловкостью. В конце концов, много ли прав он имел вот так врываться и разбрасываться обвинениями и оскорблениями? Но Уталак поощрительно улыбнулся ему и сказал:
— Говорите смелее. Я рассмотрю любую вашу просьбу, какой бы сомнительной она не была.
— Я бы хотел, чтобы принц Дитрих навестил мой клан, — тихо сказал орк, — Я обещал ему это в его… прошлой жизни, но не смог сдержать слова. Теперь же…
— На самом деле это очень хорошее предложение, — неожиданно поддержал его Сиреневый Хозяин, — я искренне желаю своему сыну как можно более разностороннего развития, и я хотел бы, чтобы он увидел, как живут орки. А, возможно, и не только орки. Кроме того, как вы знаете, сами драконы по известным причинам своего архипелага не покидают, но сейчас вы своим приглашением буквально развязываете нам руки. Однако тому на данный момент есть два препятствия. Во-первых, единственный дракон, с которым я отпустил бы Дитриха, сейчас находится в глухой ссоре с принцем, и не знаю, сколько это будет продолжаться.
— Могу ли я узнать, в чём тут дело? — поинтересовался орк, — если, конечно, это не что-то сугубо личное…
— Да что уж там, — махнул рукой Уталак, коротко пересказывая ссору Мефамио и Дитриха, — и это длится уже полгода. К сожалению, ко всем нам у принца по этому вопросу слишком предвзятое отношение, чтобы даже моего опыта хватило исправить подобное.
Алдор, к удивлению Уталака, тихо рассмеялся.
— Смело отпускайте их к нам, — с улыбкой сказал орк, — мы прекрасно умеем такое лечить. Даю вам слово: они помирятся. А второе?
— Со дня на день сюда должен прибыть его величество Арнольд Четвёртый. И ему я должен буду рассказать всё, что рассказал вам. И, как вы понимаете, в силу его положения и родственной связи с Дитрихом я буду куда как более ограничен в манёврах, когда буду оправдываться…
Прошло три дня. Гости улетели из замка. Уталак ходил по своему кабинету. На столе у него сидел Дитрих. Он только что закончил рассказывать папе, как и почему отстал от наставников и товарищей. И теперь Уталак вне себя от ярости едва сдерживался, чтобы не полететь в Стигиан и не разнести ко всем чертям эту проклятую лавку.
ebooksa