Частенько божков воровали, однако их хозяева не расстраивались, и заказывали у ювелира новых, мотивируя тем, что дух хранимки или берегини остался, а бренную оболочку иногда и поменять можно.
Были в королевстве и не такие розовые и пушистые культы. Иногда попадались секты, молящиеся своим черным божествам, и там, не чета домашним духам, практиковались кровавые жертвоприношения, а порой на алтаре отнимали и людскую жизнь. Таких было меньше, но факт остается фактом.
Удивительно, но храмов или капищ я так и не увидел. Может быть, туда водили только избранных, либо находились они в недоступном глазу чужого человека месту. Ходили слухи, что и у магов есть свои божества, и Горт с Мартом там числились за прихожан, но эту часть я удачно пропустил, улепетывая через всю страну.
— Так что, старик, есть ли в вашем селе, где путнику отдохнуть? — Продолжил я, вдоволь налюбовавшись каменным истуканом.
— Да в любой двор стучись. — Усмехнулся старик, и вдруг, сморщенное лицо его оживилось щербатой улыбкой. — Вон хоть к капитану Зансу. Он давеча со смены пришел, живет бобылем. Как свою хозяйку в прошлую зиму схоронил, так и не завел себе никого. Дом у него большой, места всем хватит, а коли монету посулите, да браги крепкой, так расстанетесь лучшими друзьями.
Быстро расспросив о том, как найти капитана Занса, и распрощавшись со словоохотливым дедом, наша группа скоро вошла в деревню. Дом морехода оказался в самом дальнем краю, там, где заканчивалась дорога и высился подгнивший частокол. Покосившийся забор, ветхий, хоть и большой дом, с почерневшей трубой, из которой шел серый дым, да двор, заросший травой. Живности у Занса было не богато. Рядом с коновязью паслась тощая пегая лошадка с раздувшимся животом, а по двору, перескакивая из лужи в лужу, носились два жизнерадостных поросенка. Их мамаша, хромая одноухая свинья, тыкала пяточком в пустое корыто и недовольно похрюкивала.
— Вот нам свезло, хозяин. — Коба спрыгнул на землю и радостно потер руки. — Этому парню точно захочется подзаработать.
— Поглядим.
Мы обменялись с Фалько взглядами и, пересадив Сатану на плечо, я слез со своей лошади, подошел к калитке и крикнул.
— Эй, хозяева дома?
Где — то в глубине двора что — то буркнуло, заскреблось и уже через мгновение огромная косматая морда с оскаленными клыками мелькнула рядом с моим лицом. Звонко ударила цепь, звон пошел по всему двору, и только крепость ее уберегла меня от беды.
Огромная, как туча, псина, невероятного черного цвета, ярясь и пуская пену из распахнутой алой пасти, заходилась в чудовищном лае. Комья земли летели из — под ее мощных лап, скоба сдерживающая цепь скрежетала, готовая вот — вот поддаться.
— Отойди, — Фалько положил мне руку на плече. — Не зли пса. Он охраняет территорию.
Я послушно отступил на шаг от калитки, и зверь внезапно успокоился. Остановившись, он внимательно, почти с укором посмотрел на меня, громко фыркнул, помедлил немного, а затем, развернувшись, исчез в тени дома, где видимо до этого и находился. На шум, на крыльце появился сам хозяин дома, тот самый парень, по следам которого мы дошли до деревни. Он уже успел скинуть куртку и теперь стоял, облокотившись на перила, демонстрирую волосатый торс и сильные, увитые мускулами руки. Лицо капитана выражало явное недовольство.
— Кто вы такие и что вам нужно? — Хмуро поинтересовался он. В отличие от хитрого старика, Занс похоже плохо разбирался в людях и их нарядах, и потому в голосе его сквозило раздражение.
— Мы усталые путники, и просим крова и ночлега. За все заплатим исправно, и даже с лихвой. — Фалько соскочил с лошади, взял ее под узду и подошел ко мне.
— Заплатите? — В глазах морехода появился проблеск заинтересованности.
— А еще и угостим. — Коба залез на чурбак, стоящий рядом с забором, и опасливо поглядывая на тень дома, где скрывалась страшная собака, поднял над головой флягу с брагой.
— Заходите, — расплылся в улыбке Занс, приметив мелькающий сосуд с горячительным. — Я всегда гостям рад. Еда у меня нехитрая, но сытная, печь топится, места для всех хватит.
Сидя за столом, мы вели неспешный разговор, не забывая опрокидывать в рот бражку и закусывать полосками вяленого мяса. При виде пары золотых, Занс расщедрился и накрыл праздничный стол. На не очень чистой деревянной столешнице в один миг оказалась глиняная миска с солеными огурцами, горшок ароматного парящего картофеля, соленая рыба, нарубленная толстыми пластами, но так чтобы было удобно есть, краюха хлеба, репчатый лук и полоски вяленого мяса, насыпанные горкой на деревянном блюде с треснутым краем.