Кладбище ведьм

Надя зашла за калитку и невероятным, на грани сил, рывком втащила Крыгина в чужой двор наполовину.

В это же мгновение она поняла, что Крыгин двигается сам. Кто-то тащит его дальше. Кто-то невидимый. А потом вокруг него разом возникли и обрели человеческие формы тени. Множество теней. Души убитых и сожженных ведьм. Беспокойные, торопливые, жаждущие мести. Среди них выделялась одна — хрупкая девчонка с длинными волосами, в современной одежде. Надя узнала её — Маша, которая избила её дочь. Та, из-за которой Наташа сейчас лежала в больнице.

— Ты здесь? — невольно вырвалось у Нади.

— Простите, — ответила девушка. Губы её не двигались. — Я постаралась всё исправить. Мы в расчёте, да?

Надя кивнула, хотя ещё не до конца поняла смысл сказанного.

Ведьмы столпились вокруг Крыгина, тянули в его сторону руки, шептали что-то, посмеивались.

Крыгин закричал снова, пытаясь встать, но ведьмы прижали его к земле, растянули, словно на распятии — руки и ноги в разные стороны. Кто-то придавил его голову. Раздался хруст рвущейся одежды. Тени срывали с Крыгина плащ, рубашку, брюки. Ветер подхватывал рваные клочья и швырял в стороны, вперемешку с игральными картами, которые кружились тут же.

Надя опёрлась в металлическую перекладину забора. Ноги подкашивались от накатившей усталости, но она не могла уйти, не могла оторвать взгляда от того, что происходило.

Спустя минуту Крыгин оказался абсолютно голый, распластанный по снегу, с огромной раной на плече, из которой всё ещё шла кровь. Кожа Крыгина казалась бледно-желтой, было видно, какое у него старческое, изношенное тело. Как только последний клок одежды был сорван, тени разом взвились к небу, закружились вокруг, подобные стае перепуганного воронья, и вдруг резко обрушились всей своей черной массой на Крыгина, подмяв его и окутав тьмой.

Крик взвился на высокой ноте, а затем сорвался на хрип и прервался. В наступившей тишине было слышно, как звонко хрустят ломаемые кости. Одна за другой.

Из шевелящегося сгустка тьмы неожиданно вышла Наташа. Она была не живая, а нарисованная. Отличный графический рисунок, чуть дрожащий, выдающий неестественность лишь несколькими выделяющимися линиями. Невероятное зрелище.

— Я спасла тебя? — прохрипела Надя.

Ты нас всех спасла, — ответила Наташа в ее голове, не раскрывая рта. — Больше не будет убийств, а умершие женщины на этом кладбище, наконец, обретут покой.

— Ты вернешься к нам?

Это главное, что надо было узнать. Она смотрела в нарисованные глаза дочери и понимала, что не хочет услышать ответа.

— Ты вернёшься!

Может быть. Этого пока никто не знает, правда. Но я очень постараюсь. А ты займись папой. Люблю вас!

Наташа развернулась и вошла обратно в дрожащую, колыхающуюся тьму. Растворилась в ней. Хруст костей прекратился. Клубок черноты перестал шевелиться и начал расползаться по снегу, становясь похожим на ночной туман. Хлопья растворялись, не оставляя следов. Прошло несколько минут, и перед Надей снова раскинулся соседский огород, укрытый сугробами, с торчащими деревцами и кустарниками. На месте Крыгина валялось что-то отдаленно напоминающее разодранное пальто. Ни крови, ни тела, ни следов не осталось.

Надя закрыла калитку и подковыляла к Грибову. Он уже очнулся, сидел и растирал лицо снегом.

— Ты в порядке? — спросила Надя, присаживаясь перед ним на корточки.