Папа исчез из палаты, скрипнув дверью. Вокруг пахло лекарствами. От мамы тоже пахло лекарствами.
— Дорогой? — Наташа усмехнулась. — С каких это пор?
— Позже, говорю, — зашептала мама. — Всё потом расскажу, ты не переживай. У нас для тебя миллион историй. Ты ни в одну не поверишь. Но уже всё нормально. Мы в городе, общаемся тут, живём. Ты вторую неделю тут. Выкарабкаемся, родная. Ещё как выкарабкаемся. Уже Новый год, представляешь? Новый год пропустила. Но ничего, наверстаем.
В палату вошли люди в белых халатах, а за ними суетливый, взволнованный папа. Мама отстранилась, то и дело вытирая проступающие слёзы.
Наташу осматривали, ощупывали, мяли, заставляли глубоко дышать или не дышать вовсе, прислоняли холодные трубочки, светили в глаза. Кто-то сказал:
— Ну и замечательно.
Потом от неё отстали. Родители отошли вместе с врачами к окну и начали о чём-то разговаривать. Наташа не прислушивалась особо. Она понимала, что с ней всё в порядке, а дальше будет только лучше.
Она позволила себе закрыть глаза. Там, в темноте, стояла Маша.
Она как будто пародировала маму. Маша улыбалась.
— Расскажешь?
— Это будет не страшно?
Она уже начала вспомнить. Детали мозаики появились внутри головы и стали складываться в единую картинку.
Наташа открыла глаза и улыбнулась подошедшим родителям.
— Принесите мой плеер, — попросила она. — Готова убить за хорошую музыку.