«Интересно, дарил ли кто-нибудь Шарлотте красный мяч?» – подумал он.
Погода стояла прекрасная, но городской воздух отдавал духотой. Пабы на Олд-Кент-роуд постепенно заполнялись принарядившимися женщинами из семей рабочего класса, которых сопровождали мужья, возлюбленные или отцы. Под воздействием секундного импульса Максим остановился перед одним из них. Из открытой двери доносились звуки старенького пианино. И Максим подумал: «Хочу, чтобы хоть кто-нибудь мне улыбнулся, пусть даже всего лишь официантка. Полпинты эля меня не разорят». Он привязал велосипед к решетке ограды и вошел.
В зале было многолюдно, накурено и стоял тот специфический пивной дух, который шибает в нос только в английском пабе. Несмотря на достаточно ранний час, то и дело раздавались взрывы громкого смеха уже подвыпивших мужчин и повизгивания девушек. Но казалось, что все от души веселятся. «Никто не умеет потратить свои гроши с большим толком, чем беднота», – подумалось Максиму. Он протиснулся к стойке. На пианино заиграли новую мелодию, и все дружно запели.
Это была незатейливая баллада, в которой старик рассказывал молоденькой девушке печальную историю своей жизни. Она все выспрашивала: «Почему ты прожил так одиноко, почему у тебя нет ни детей, ни внуков?» А дед открывал ей душу. «Когда-то давным-давно, – говорил он, – была у меня большая любовь, но она изменила мне с другим…»
И от этой глупейшей, сентиментальной и, если вдуматься, пошлейшей песенки у Максима вдруг снова навернулись на глаза слезы. Он тут же вышел из паба, так и не заказав себе пива.
И укатил прочь от этого смеха, от этой музыки. Такое веселье все-таки не для него – никогда не было и никогда не будет. Он доехал до своего дома и втащил велосипед в комнату на последнем этаже. Снял плащ, шляпу и улегся на кровать. Через два дня он снова встретится с ней. Они будут вместе любоваться живописью. «Перед встречей надо непременно посетить общественную баню», – решил он и поскреб подбородок. Жаль, нет способа ускорить рост бороды, чтобы через пару дней она выглядела немного приличней. Он заставил себя мысленно вернуться к тому моменту, когда она вышла из дома. Он смотрел на нее издали, еще не представляя себе, что…
«А о чем я в тот момент думал?» – задался он вопросом.
И сразу же вспомнил.
«Меня занимало тогда только одно: знает ли она, где укрылся Орлов?»
Максим поймал себя на мысли, что даже не вспоминал об Орлове остаток дня.
Скорее всего Шарлотта знает, где он, а если нет, то сможет это выведать.
«Вероятно, мне придется прибегнуть к ее помощи, чтобы убить князя.
Неужели я способен на это?
Нет, не способен. Нет, нет и нет!
Да что же со мной творится?»
Уолден встретился с Черчиллем в здании Адмиралтейства ровно в полдень. На первого лорда его новости произвели большое впечатление.
– Фракия? – переспросил он. – Разумеется, мы отдадим им половину Фракии. Да если на то пошло, пусть забирают к дьяволу хоть всю!
– Я придерживаюсь того же мнения, – сказал Уолден, ободренный реакцией Черчилля. – Как вы думаете, ваши коллеги поддержат эту идею?
– Полагаю, да, – ответил Черчилль уже чуть более задумчиво. – Я переговорю с Греем после ленча, а с Асквитом ближе к вечеру.
– А кабинет министров в целом? – Уолдену не улыбалась перспектива достичь договоренности с Алексом только для того, чтобы члены кабинета наложили не нее вето.
ebooksa