Человек из Санкт-Петербурга

– Это будет нелегко. Мы имеем дело с человеком, тщательно планирующим свои действия, и у него, безусловно, имеется где-то надежное укрытие. У нас нет даже более или менее детального описания его внешности. И если только раны не вынудят его обратиться в больницу, шансов у нас немного.

– Но он может попытаться убить меня снова, – сказал Алекс.

– Верно. И поэтому необходимо принять все меры предосторожности. Я бы предложил вам уже завтра переехать из этого дома. Мы снимем для вас верхний этаж одного из отелей, жить вы будете под чужим именем, и к вам приставят телохранителя. Лорду Уолдену отныне придется встречаться с вами в глубокой тайне, а вам, конечно же, следует отменить все светские мероприятия.

– Разумеется.

– Уже поздно, – сказал Томсон поднимаясь. – Я прослежу, чтобы все намеченное нами было исполнено незамедлительно.

Уолден звонком вызвал Притчарда.

– Вас дожидается экипаж, Томсон?

– Да. Давайте все еще раз обсудим завтра по телефону.

Притчард проводил Томсона к выходу, а Алекс тут же отправился спать. Уолден распорядился, чтобы Притчард тщательно проверил все замки, и поднялся наверх.

Спать ему не хотелось. Он разделся и позволил себе расслабиться, дав волю противоречивым эмоциям, которые до сих пор вынужденно сдерживал. Поначалу он даже возгордился. «В конце концов, – думал он, – я взялся за шпагу и сумел отбиться от вооруженного бандита – совсем недурно для мужчины пятидесяти лет с больной ногой!» Но потом им овладела депрессия, стоило вспомнить, как бесстрастно обсуждали они только что дипломатические последствия гибели Алекса – умницы, веселого, но застенчивого, по-мужски привлекательного Алекса, выросшего, можно сказать, на глазах Уолдена.

Он забрался под одеяло и лежал без сна, прокручивая в голове момент, когда дверь кареты распахнулась и перед ними возникла фигура мужчины с револьвером. И ему снова стало страшно, но уже не за Алекса и, разумеется, не за себя, а за Лидию и Шарлотту. От одной только мысли, что их могли убить, его начала бить дрожь. Он вспомнил, как держал Шарлотту на руках восемнадцать лет назад, ее светлые волосенки и беззубый еще ротик. Вспомнил, как она училась ходить, все время потешно падая на попку. Вспомнил, как подарил ей собственного пони, чем привел дочь в полнейший восторг. А потом мысленно перенесся всего на несколько часов назад, вновь увидев ее идущей в сторону монаршей четы с высоко поднятой головой, – это была уже взрослая и очень красивая молодая женщина. «И если бы она погибла, – подумал он, – я едва ли смог бы это вынести».

А Лидия… Если бы убили Лидию, он остался бы совершенно один. Осознав это, он поднялся и пошел к ней в спальню. У изголовья ее постели горел ночник. Она крепко спала, лежа на спине с чуть приоткрытым ртом; пряди светлых волос разметались по подушке. Она казалась сейчас такой податливой и беззащитной. «А я ведь до сих пор не сумел показать, насколько сильно тебя люблю», – подумал он. И внезапно ощутил необходимость прикоснуться к жене, почувствовать живое тепло ее тела. Он забрался к ней под одеяло и поцеловал. Ее губы ответили на поцелуй, хотя она не проснулась. «О, Лидия! – подумал он. – Без тебя я не смог бы прожить и дня».

Лидия тоже долго не могла заснуть в ту ночь, думая о мужчине с пистолетом. Для нее это оказалось сильнейшим шоком, и она кричала от смертельного страха, увидев оружие, но испугало ее не только и не столько оно. Что-то в том человеке, в его позе, в силуэте или, быть может, облачении, произвело на нее зловещее впечатление. От него веяло чем-то сверхъестественным, как от призрака. Теперь она даже жалела, что не успела разглядеть его глаз.

Через какое-то время она приняла еще небольшую дозу опиата и только тогда наконец уснула. Ей снилось, что мужчина с пистолетом пришел в ее комнату и лег к ней в постель. Это была ее обычная кровать, но во сне ей словно опять было восемнадцать лет. Мужчина положил пистолет на белую подушку рядом с ее головой. Половину его лица все еще скрывал шарф. Но она поняла, что любит его. И сквозь шарф поцеловала в губы.

И он занялся с ней любовью очень нежно и красиво. Даже во сне она подумала, что это может ей только сниться. Она хотела увидеть его лицо. «Кто ты?» – спросила она, и он ответил: «Стивен». Она понимала, что это неправда, но только пистолет на подушке вдруг превратился в шпагу Стивена с окровавленным наконечником, и у нее появились сомнения. Она крепче обняла лежавшего на ней мужчину в страхе, что сон оборвется прежде, чем наступит разрядка. Затем она усомнилась, не делает ли наяву то же, что и во сне, но сон возобладал. Сильнейшее наслаждение вдруг полностью захватило ее. Она начала терять контроль над собой. И как только на нее накатила первая волна оргазма, мужчина из сна снял шарф, но в тот же момент Лидия проснулась, открыла глаза и увидела над собой лицо Стивена. Сдержать оргазм все равно было уже свыше ее сил, и впервые за последние девятнадцать лет она издала крик сексуального экстаза.

Глава пятая

Дебютного бала Белинды Шарлотта ждала со смешанными чувствами. Она еще никогда не бывала на балах в городе, хотя вполне привыкла к ним в загородных имениях – в том же Уолден-Холле. Танцевать ей нравилось, и она знала, что танцует хорошо, но терпеть не могла атмосферу ярмарки скота, когда приходилось сидеть вместе с невостребованными девицами, дожидаясь, пока какой-нибудь юноша не остановит на тебе свой выбор и не пригласит на танец. Ей всегда казалось, что люди из так называемого высшего общества могли бы обставить все это как-то более цивилизованно.

К дому дяди Джорджа и тети Клариссы в Мейфэр они подъехали за полчаса до полуночи, и, если верить маме, являться на бал в Лондоне раньше считалось верхом неприличия. Полосатый навес над красной ковровой дорожкой вел к воротам дома, превращенным на сегодня в род триумфальной арки.

Но даже это не помогло Шарлотте сдержать удивление перед открывшимся ее взору, когда они эту арку миновали. Почти половина сада была декорирована как древнеримский атриум. Она восхищенно осматривалась. Лужайки и цветочные клумбы покрыли для танцев деревянными настилами, покрашенными в черные и белые квадраты, походившие на плиты мрамора. Позади колонн в просторной нише возвели амфитеатр для зрителей и желающих отдохнуть. Посреди танцевального зала, в мраморной чаше фонтана из скульптуры мальчика с дельфином на руках, били струи подсвеченной разноцветными фонарями воды. Расположившийся на террасе одной из спален второго этажа оркестр играл регтайм. Стены увивали гирлянды из сассапареля и роз, с балконов свисали корзины с бегониями. А огромное полотнище, раскрашенное под цвет ослепительно синего неба, накрывало все пространство от крыши дома до ограды.

– Какое чудо! – только и воскликнула Шарлотта.