Леонтий Византийский. Сборник исследований

ЧАСТЬ II.

Алоиз Грильмайер.

Христос в христианском Предании. [1566]

Леонтий Византийский, главный свидетель Халкидонской Христологии. [1567]

РАЗДЕЛ 1.

Личность и вклад Леонтия Византийского

1. Личность и литературное наследие Леонтия Византийского

По мнению автора, только в недавнее время исследователи достигли определенного согласия в отношении существенных вопросов о личности и литературном наследии Леонтия Византийского. После эпохального труда Ф. Лоофса, опубликованного более столетия назад, [1568] исследование пошло по неверному пути. Ошибочные мнения о личности автора стали возможны по разным причинам, но особенно из-за того, что в патриотических источниках встречаются длинные перечни людей, носивших имя Леонтий. [1569] До сих пор не предпринималось ни одной попытки осуществить критическое издание подлинных сочинений, которые принадлежали либо могли приписываться одному и тому же Леонтию. Теперь эта важная задача близка к завершению и создана необходимая основа для нового представления и оценки его богословия. [1570]

В настоящее время Леонтию Византийскому приписываются следующие сочинения (CPG 6813–6820):

1) Contra Nestorianos et Eutychianos (PG T. 86. Col. 1268B–1396A, CPG 6813):

λόγος α": Contra Nestorianos et Eutychianos (PG T. 86. Col. 1273A–1309),

λόγος β": Contra Aphthartodocetas (PG T. 86. Col. 1316D–1356C),

λόγος γ": Deprehensio et Triumphus super Nestorianos (PGT. 86. Col. 1357B–1385B);

2) Epilysis (или Solutio Argumentorum Severi. PG T. 86. Col. 1916C–1945, CPG 6815);

3) Capita Triginta contra Severum (или Epaporemata. PG T. 86. Col 1901B–1916B, CPG 6814);

4) Adversus fraudes Apollinaristarum (PG T. 86. Col. 1948A–1972A, CPG 6817); [1571]

5) Fragmenta Incerta (вместе c Appendix III, Excerpta Leontina. PG T. 86 Col. 2004C–2009C, CPG 6819);

6) Florilegium de corruptibili et incorruptibili (CPG 6813).

Сами сочинения не могут убедительно удостоверить личность этого человека. Он характеризуется как «монах», «аскет», «отшельник», либо «авва Леонтий». [1572] В молодости, по собственному описанию, он был последователем группы халкидонитов, которые взяли за образец и избрали учителями Диодора Тарсского и Феодора Мопсуестийского. [1573] Будучи удостоен особой благодати свыше, он вырвался из зубов этих львов для жизни в добродетели и, движимый благим стремлением, сделался паломником. [1574] По настоянию друзей, но также из любви к истине, новообращенный решил также определить свою позицию в нескольких сочинениях, хотя, по его словам, он не имел для этого ни предварительного «светского образования» (ἔξω παιδεία), ни особых «способностей» (ἕξεις). [1575] Подобно Иоанну Кесарийскому, Юлиану Галикарнасскому и Сергию Схоластику, своими выступлениями монах из Палестины мог вызвать гнев «старого льва» Севира Антиохийского. В 531 г. новый защитник Халкидона уже вел полемику с монофизитами в Константинопольской базилике. [1576] Вскоре он стяжал себе имя, поскольку в 532 г. он был заметен уже настолько, что мог принять участие, пусть в подчиненной роли, в состоявшемся в Константинополе собеседовании между сторонниками и противниками Халкидона. [1577] Севира во время собеседования в столице еще не было.

Как апокрисиарий палестинских монахов, Леонтий принял участие в поместном Константинопольском соборе (2 мая — 4 июня 536 г.). Тогда был анафематствован монофизитский патриарх Анфим и вновь осужден Севир вместе с Петром Апамейским. На первых трех сессиях монах Леонтий упоминается среди представителей палестинских монастырей и как подписавший три ходатайства Восточных монахов. Эти три документа были адресованы императору, патриарху Мине, собору и папе Агапиту. В соответствующем соборном списке упомянут «Леонтий, монах, настоятель и апокрисиарий всей пустыни». [1578] По сравнению с этим в ходатайствах титул Леонтия приведен в развернутой форме, [1579] но к нему не добавлено ничего нового. Тем не менее допустимо предположить, что апокрисиарий монахов был осведомлен о деятельности Севира во время его пребывания во дворце императрицы Феодоры в 534–536 гг. [1580] Для него желанными должны были стать любые сведения. Леонтий мог читать сочинения Севира в оригинале по-гречески. Однако не остается впечатления, что он специально сосредоточился на личности и отдельных работах патриарха, так же как он не нападал напрямую и на личность Юлиана Галикарнасского. В обоих случаях он нацеливался на группу — акефалов, афтартодокетов, — а не на их ведущих богословов. Одно ясно: после 518 г. или, скорее, после 527 г. Леонтий Византийский принял вызов, обращенный халкидонитам христологией Севира и Юлиана. Более или менее новыми доказательствами он пытался показать неприемлемость формулы μία φύσις «одна природа». Так он обрисовал основные контуры халкидонского образа Христа. Севир и Юлиан продолжали оказывать влияние в Константинополе при Юстиниане I и Феодоре даже после того, как были изгнаны и осуждены. Хотя кажется, что несториане вышли на передний план как противоположность монофизитству, как мы можем заключить из сочинения Леонтия Contra Nestorianos et Eutychianos, тем не менее анализ сочинения обнаруживает искусственность схемы «несториане-евтихиане». И присоединенный к трактату флорилегий, и Epilysis, и Capita Triginta позволяют нам признать, что настоящими оппонентами Леонтия были севириане.