Затем Леонтий исследует апокрифическое место из сочинения, принадлежащего Юлию, епископу Римскому: περὶ τῆς ἐν Χριστῷ ἑνότητος τοῦ σώματος πρὸς τὴν θεότητα («О единстве тела С Божеством во Христе»), в котором содержится учение «об одной Божественной природе, обозначаемой одним именем». [1432] Приведя дословно этот апокриф, Леонтий говорит, что последний не может быть признан за произведение Юлия. [1433] Сами римляне не считают этих слов принадлежащими Юлию, и ни в каких кодексах они Юлию не приписываются. Иоанн, епископ Скифопольский, нашел такие слова именно у Аполлинария.
«А то, что они только и могут принадлежать Аполлинарию, явствует из последующего в той же книге через несколько страниц, где говорится, что тело Господа не оживляется душою, чего Юлий никогда бы не сказал. Ибо это Аполлинарий догматизировал, что Господь не имеет души (ἄψυχον εἶναι τὸν Κύριον), о чем свидетельствует в своей
Далее, Леонтий опубликовывает еще одно подложное послание с именем Юлия, адресованное к Дионисию. [1435] В приведенных трех цитатах из этого послания легко усмотреть, что основной мыслью их служит учение об одной природе во Христе, «ибо в Нем одно Лицо (πρόσωπον ἕν), которое никак не может быть разделено на два». [1436] Леонтий прямо заявляет, что здесь проповедуется догмат Аполлинария, ничего общего не имеющий с подлинным учением Юлия и других Отцов:
«Достаточно заглянуть в древние сочинения Аполлинария о Воплощении (περὶ τῆς οἰκονομίας), чтобы убедиться в том, что никакого родства с учением Юлия в них нет». [1437]
Леонтий приводит тезис за тезисом из апокрифа, исследует их с точки зрения согласия с учением Свв. Отцов и здравого разума и в конце концов находит, что апокриф содержит мысли противоречивые, безумные и чуждые благочестия. [1438]
Наконец, Леонтий приводит еще один апокриф, приписываемый свт. Григорию Чудотворцу с заглавием: Ἑν τῇ κατὰ μέρος πίστιν (В частном [изложении] веры). [1439] В нем утверждается, что прославлять две природы во Христе (которые отождествляются еретиками с понятием лиц) — это значит делать из Св. Троицы четверицу, признавать за одно Лицо Бога Отца, другое Бога Сына, за третье человека, и за четвертое — Св. Духа. «Можно сильно сомневаться относительно этого авторитета», — говорит Леонтий. Такое сочинении неизвестно с именем свт. Григория Чудотворца. Если оно и принадлежит этому св. отцу, то может пониматься и в православном смысле: св. отец говорит, что нельзя признавать в Нем (Христе) двух Божественных природ (οὐδὲ δύο φύσεις θείας), но считать Его совершенным Богом в одном природном Божественном совершенстве, и не в двух, потому что Он воплотился непреложно (ἀτρέπτως) и имеет Божество нерукотворенно (ἀδιαπλασιάστως). [1440] Вот что св. отец хотел сказать, а это не заключает в себе ничего противного общецерковному учению.
Специальное сочинение Леонтия по вопросу об «обманах апоплинаристов»
«У многих из православных, — говорит Леонтий, — можно найти сочинение Аполлинария „Частное [изложение] веры“ (τὴν κατὰ μέρος πίστιν), надписанное именем Григория, и некоторые его письма, надписанные именем Юлия, и другие его сочинения о Воплощении (περὶ σαρκώσεως), надписанные именем Афанасия, каково, например, изложение веры, согласное с изложением 318 Отцов. И не только сочинения этих Отцов, но и некоторых других такого рода они [аполлинаристы] подделывали». [1441]
Для вернейшего изобличения этих подлогов Леонтий пользуемся сравнительным методом: он опубликовывает те места из сочинений Аполлинария, по которым всякий имеющий под руками подложные сочинения сразу мог бы убедиться, что они составляют извлечения именно из Аполлинария и к Свв. Отцам никакого отношения не имеют. Сначала наш автор приводит те места из сочинений Аполлинария, которые он нашел в сочинениях его учеников, и прежде всего у аполлинариста Валентина. В его
«Совершенно соединенная с Логосом плоть и никогда от Него не отделяемая уже не есть плоть человека, ни раба, ни тварного лица, но Его, Бога Логоса, Творца, Единосущного Богу, но не единосущного бестелесной сущности неизреченного Отца». [1444]
Вслед за исповеданием Иовия Леонтий помещает обличение Валентином Христианином Тимофея и его сообщников с учителем их Полемием. [1445] Все эти аполлинаристы, в числе которых стоит и имя Иовия, обличаются в признании ими единосущия тела Христова Богу бестелесному, а затем в извращении смысла Священного Писания и перетолковании в дурную сторону книг преблаженнейшего Отца и учителя Аполлинария. Последний же, наоборот, говорит Леонтий, называет безумными и нечестивыми тех, кто говорят, что тело единосущно Божеству, поэтому Тимофей и Полемий не только еретики, но и клеветники. И блаж. Афанасий, святейший наш епископ, сказал, что те происходят из преисподней, которые дерзают считать единосущным Божеству тело от Марии. [1446] Очевидно, последователи Аполлинария сами расходились во мнениях относительно понимания его учения, и тогда как одни, например Валентин, полагали, что Аполлинарий учит о двух разных природах во Христе, хотя при этом человеческая природа и не является самостоятельной, и управляется Логосом, другие, например Тимофей и его сообщники, думали, что человеческая природа совсем слилась с Божественной сущностью в Боге Слове. Констатировать такой факт раскола между аполлинаристами было для полемических целей Леонтия вдвойне важно, ибо этим, с одной стороны, обличалось и само учение Аполлинария как самопротиворечивое и непоследовательное, с другой же стороны, этот характерный признак противоречивости, присущий доктрине Аполлинария, становился для Леонтия основным критерием для распознания его посланий, надписанных именем Свв. Отцом, то есть аполлинаристских подлогов. Такое свое мнение Леонтий и высказывает, когда говорит:
«Не должно нас удивлять, что Валентин и Тимофей, ученики Аполлинария, то признают единосущие, то отвергают его, и оба исходят из своего учителя». [1447]
С той же целью изобличения последователей Аполлинария в противоречивых взглядах Леонтий приводит цитаты из письма Тимофея, епископа Виритского, к епископу Гомонию, в которых содержатся цитаты из писем Аполлинария к Серапиону и из других книг (ἐν διαφόροις λόγους). Оказывается, что Гомоний, как и Валентин, также анафематствовал Тимофея за его учение о единосущии плоти Христовой с Божеством, хотя оба они основывались на словах Аполлинария. Чтобы еще более подкрепить найденный результат относительно доктрины Аполлинария, Леонтий приводит много цитат из сочинений самого Аполлинария, которые, очевидно, он имел у себя под руками, причем обозначает и названия этих сочинений то по их начальным словам, [1448] то по лицам, к которым они адресованы (к Дионисию, Флавиану, Диодору). [1449]
Тщательно проверив найденный критерий для суждения о сочинениях Аполлинария и приложив его к сочинениям аполлинаристов, Леонтий с очевидностью обнаруживает скрытое в этих последних нечестие. А затем для него уже не представляло никакого затруднения произнести решительный приговор и относительно аполлинаристских литературных подлогов. Он и произносит этот приговор в такой категорической форме:
«Те письма, которые распространяются под именем Юлия, суть все Аполлинариевы, кроме тех, о которых упоминают Афанасий и историки». «Мы признаем их за сочинения самого Аполлинария не только на основании свидетельства его учеников, надписывавших эти сочинения ложными именами то Юлия, то Григория, то Афанасия, но и из самого рода их речи и стиля. А чтобы еще более убедиться в этой истине, предлагает Леонтий, — приведем целиком речь Аполлинария». [1450]
И он, действительно, приводит текст найденного им в библиотеке Андрея, епископа Сидонского, приветственного послания Аполлинария к епископам Диокесарии, [1451] присоединяя к нему еще два места из сочинения ἡ κατὰ μέρος πίστις («Частное [изложение] веры») [1452] и одно место из книги εἰς τὴν παράδοσιν τῆς ἀποτάξεως καὶ τῆς πίστεως («О предании отречения и веры»). [1453]
Если теперь сопоставить текст этих мест в разбираемом нами сочинении Леонтия с текстом апокрифов, приведенных в его
В
В критике следующего апокрифа свт. Григория Чудотворца также встречаются некоторые особенности во взглядах нашего автора. У древних (полемистов-богословов), рассуждает Леонтий, не было и сомнения в том, что это письмо не Григория. Григорий Нисский, перечисляя богословские труды свт. Григория Чудотворца, не упоминает об указанном сочинении. [1461] Подложное место из свт. Афанасия, по словам Леонтия, обнаруживает свою подделку тем, что в подлинных сочинениях этого св. отца нет такого сочинения. Всем известно, что труды Афанасия очень большие, а эта речь περὶ σαρκώσεως «о Воплощении», из которой заимствована исследуемая цитата, всего листа два; понятно, что она не принадлежит Афанасию. [1462] Ссылка на свт. Кирилла, будто бы взявшего приписываемое Афанасию изречение об одной природе Бога Слова Воплощенной в свои сочинения, представляет собой старую ошибку. Но Диоскор, в качестве преемника свт. Кирилла пользовавшийся его сочинениями, не приводит указанного изречения, для него весьма благоприятного, [1463] также и Феодорит, ссылавшийся на все авторитеты в своей аналогии Феодора Мопсуестийского, не упоминает о Кирилле как защитнике одной природы вслед за Афанасием. [1464] Последний апокриф, указываемый Леонтием в
Слабое освещение апокрифа Ерехтия и как бы некоторая обойденность в критике его Леонтием говорит нам о том, что и в трудах нашего автора-специалиста вопрос о подложной литературе не рассмотрен с исчерпывающей полнотой. По-видимому, дело обстояло так, что в каждый известный момент христологических движений были в ходу свои апокрифы, наиболее отвечавшие полемическим целям еретиков. В эпоху Леонтия особенным распространением пользовались подлоги с именами Отцов: Афанасия, Григория Чудотворца и Юлия. На них наш автор и сосредоточивает все свое внимание. Об остальных же апокрифах как уже устаревших или потерявших всякое доверие в публике он ограничивается одним упоминанием. Так поступает он в отношении указанного свидетельства из Ерехтия, так же поступает и в отношении