— Она умерла во время дознания. Ее полоскали в речке.
— Захлебнулась?
— Скорее всего, не выдержало сердце, — равнодушно объяснил Вольц. Заметив взгляд Питера, полный неприкрытого омерзения, Вольц хитро
прищурился:
— Идемте, я покажу вам железную деву. Очень хорошая вещь.
— Нет, спасибо. Меня и так уже тошнит. Я не хочу окончательно испортить себе аппетит.
— Ну... это, наверное, от вчерашнего. — Вольц одобрительно поглядел на его повязку.
«Ах ты, сволочь», — подумал Питер. А вслух произнес:
— Кто-то надоумил Тимми напугать гостей. Неужели вас это не беспокоит? Вам не любопытно, кто портит ваших слуг?
— Может, он сам придумал? — хмыкнул Вольц. — Откуда мне знать, что у этого болвана на уме?
Питер широко улыбнулся, предпочитая воздержаться от комментариев. Про себя он подумал, что если в городе творится чертовщина, то Вольц, должно быть, и есть главный черт. Генерал больше не заботился о том, чтобы казаться другом.
— Я не заметил вашей машины у входа, а не то попросил бы меня подвезти, — сказал Питер.
— Барах лит карбюратор, Джексон отвез ее в гараж, — запыхтел Вольц. — Ходить пешком — полезно для здоровья. Особенно для вашего.
— Хм... — сказал Питер, повернулся и пошел к выходу, оставив его в задумчивом созерцании дыбы.
— Вам нужна определенная марка, мистер?
— Да я не знаю... — Питер взял один тюбик. — Разве они сильно отличаются?
— Не слишком. Этого только иностранцы не понимают. Вы ведь англичанин?
— Угу. — Питер оторвался от созерцания зубной пасты.
Человек за прилавком протянул ему руку:
— Моя фамилия Оливетти.