Седьмой грешник

— Ты совсем заработалась, — сказал он. — Нам тебя не хватало на наших встречах, ты ведь наш миротворец.

— Судя по тому, что мне рассказала Жаклин, вам не очень-то нужен был третейский судья, — сказала Джин и, заметив замешательство на лице у Хосе, спохватилась: — Ах да, Жаклин говорит, Альберт исчез.

— Исчез? Ну, это сильно сказано! — услышали они спокойный голос Энн.

— В тот день, когда мы видели его в последний раз, он был какой-то не такой, как всегда, — медленно проговорил Хосе. — Как будто не в себе.

Эта загадочная фраза неприятно поразила Джин.

— Что ты имеешь в виду?

Черные глаза Хосе задумчиво сузились.

— Трудно сказать! Возбужденный? Это не то. У вас, англичан, есть такое странное слово — не то «отчаянный», не то «обреченный». Возможно, я не очень понимаю его смысл...

— Надеюсь, что нет. Это слово означает скорее предчувствие приближающейся гибели.

— Оно означает еще и «псих», — раздраженно вставила Энн. — Господи, вы все говорите о нем так, словно он растворился в облаке дыма на глазах у многочисленных свидетелей. Ну зачем делать из мухи слона?

— Верно. Давайте не будем говорить об этом противном Альберте, — сказал присоединившийся к ним Майл. — Привет, Хосе. Видел акварели в новой галерее на Виа Маргутта?

Хосе видел. Разговор стал слишком специальным для Джин. После усиленных занятий ей не хотелось говорить на профессиональные темы. Обернувшись, она встретилась глазами с Энди. У нее возникло ощущение, что он уже некоторое время наблюдал за ней, и она почувствовала, как заливается краской, глупо, совсем как школьница. Энди — единственный мужчина в их компании, кто мог так на нее подействовать. Тед и Хосе были просто ее хорошими друзьями. Майкл? В их отношениях была какая-то искра, которая, возможно, и разгорелась бы, но для Джин Майкл был слишком неустойчив, настроение у него постоянно менялось. Уж очень он похож на мотылька. Порхает с цветка на цветок, с цветка на цветок. Энди совсем другой. Когда он улыбнулся и легким кивком поманил ее, Джин сразу повиновалась.

— Ты не скучаешь? — мягко спросил он.

Слова были самые обычные, но тон, которыми они были сказаны, и взгляд, которым сопровождались, наделяли их особым смыслом.

— Хорошая вечеринка, Энди. Здесь никто не скучает.

— В том числе и наша Жаклин, — усмехнулся Энди. — Присмотрись к ее методам. Советую!

Джин повернула голову и увидела, что Жаклин и старший Сковил направляются к дверям, выходящим на балкон. Сейчас чопорная подруга-библиотекарша с трудом узнала бы Жаклин, — в нефритово-зеленом модном брючном костюме она стала еще стройней, а глаза потемнели и стали изумрудными. Волосы были уложены вокруг головы, как бронзовый венок. Когда она улыбнулась своему высокому спутнику, который, склонив голову, внимательно слушал ее, Джин вдруг с насмешливым изумлением поняла, что на Жаклин нет очков! И только один предмет нарушал утонченную элегантность ее туалета — сумка. Джин поймала себя на том, что написала бы это слово большими буквами.

Парочка исчезла в темноте балкона, и Энди громко рассмеялся.

— Она увела его прямо из-под носа у Дейны, — восхитился он. — У нашей Дейны слабеет хватка.

Джин начала было отвечать, но слова застряли у нее в горле: она увидела, что лицо Энди изменилось и он смотрит мимо нее на дверь. Джин быстро обернулась, ожидая увидеть что-то потустороннее. И увидела того, чей вид при всей его неприглядности никак не производил столь устрашающего впечатления, чтобы объяснить, чего испугался Энди. Это был всего лишь Альберт, объявившийся вновь после временного отсутствия.