– Нет, мой отец был старшим офицером. Наш род не имел кровной связи с императорским домом.
– Тогда почему граф представил вас как принцессу?
– Потому что в данный момент я единственная представительница империи, сохранившая собственную волю и доступ к родовой памяти. По нашим законам я имею право называть себя принцессой. Если удастся освободить от ментального рабства более старших и опытных драконов или отыскать других представителей нашего народа, защитивших себя так же, как мои родители, то я сложу с себя данные полномочия. Пока же этого не произошло, я самая старшая, свободная представительница империи драконов. Выживание расы превыше всего. У нас ещё есть шанс.
– О каких защитных средствах идёт речь? Можете ввести меня в курс дела?
Маэланит кратко пересказала королю историю Миреноторга. Пока представители королевства Мемория слушали рассказ о судьбе родителей и сестры Маэланит, я думал, что очень маловероятно, что удастся отыскать ещё одного свободного дракона. Если кто‑то и пережил бойню войны богов, то обязательно попал под влияние некромантов. Огромная удача, граничащая с чудом, что нам удалось отыскать и защитить Маэланит.
– Что вы планируете делать дальше? – спросил король, после того как принцесса закончила свой печальный рассказ.
– Я отправляюсь с графом на поиски вашей дочери, – обескуражила Маэланит собравшихся, как меня несколькими часами ранее. – Без меня у Катарины нет ни единого шанса. Я умею чувствовать своих соплеменников. Ментальная сила дана нашему народу от природы, но война богов нарушила ментальную целостность планеты, и связь теперь работает на очень коротких расстояниях. Я смогу оценить количество врагов, но для этого мне нужно максимально приблизиться к столице. Я владею родовой магией трансформации и могу принять любой облик, а защитный амулет не позволит поработить мой разум.
– Граф, отвечаешь за союзницу головой, – король не стал отговаривать Маэланит. – Вы правы, знать примерное количество врага – жизненная необходимость. По нашим данным, в столице империи драконов не менее 8 000 жителей. Это огромная сила, справиться с которой у нашего королевства нет никаких шансов. А есть ещё отшельники, предпочитающие селиться удалённо. Информации об их количестве и вовсе нет. Валанда, поступаешь в распоряжение графа и принцессы, – неожиданно обратился король к своей незаконнорождённой дочери, а потом добавил, обращаясь уже к нам. – У моей дочери очень серьёзная врождённая ментальная защита. Поэтому множество секретной информации стекалось именно к ней. Теперь, когда в нашем распоряжении есть амулеты, это защита возрастёт многократно и станет крепче магической стали. Валанда расскажет вам все, что известно об империи драконов на сегодняшний день, она снабдит вас картами их земель и всем необходимым в этом походе. Всем необходимым, – добавил Стефан, сурово посмотрев на женщину. Та согласно кивнула, подчиняясь воле своего короля и отца. – Спасибо вам, Маэланит, за уже оказанную и будущую помощь. Если нам суждено пережить вторжение и отстоять этот мир, люди этого не забудут.
– Мы приложим все силы, чтобы вернуть вам дочь, и заодно разведаем обстановку. Враг будет повержен, – ответила юная драконесса.
– Да будет так, – закончил обсуждение этого вопроса король. – Ну что, граф, а теперь пойдём заниматься твоей проблемой. Валанда, ты с нами?
– Я бы предпочла остаться и пообщаться с принцессой, если она, конечно, не против.
– Просто Маэланит, уважаемая Валанда де Сата, и да, я не против.
– Валанда, – улыбнулась женщина.
– Вот и ладно, – пробасил Стефан. – Веди, граф.
У выхода из личной комнаты дежурили двое гвардейцев 250 уровня. Они пристроились позади нас безмолвными тенями, а когда мы подошли ко входу в комнату управления замком, заняли караульное место по бокам от двери.
Морул пребывал в прекраснейшем настроении. Он расхаживал по комнате, еле слышно напевая себе под нос какую‑то песню. Сейчас настроение‑то мы ему подпортим, злорадно подумал я.
– Ты уже допрашивал его, граф? – без предисловия начал Стефан.
– Пытался, ваше величество, но у предателя невероятно скверный характер, а у меня не было рычагов давления.
– Что же, теперь они у тебя есть. Поговорим? – обратился король к Морулу, с лица которого исчезла улыбка.
– Я смотрю, мальчишка никак не смирится с реальным положением вещей, – нарочито разочаровано, на выдохе, проговорил Морул. – Надо же, он добрался до местного царька. Если обезьяна нацепила на голову корону и объявила себя королём, то это значит только одно – она является королём обезьян.