В нескольких метрах от нас виднелась ручка закрытой двери, ведущей в квартиру. Я изредка посматривал и на нее. И, казалось, она также посматривала на меня в ответ. Она ждала нас… Надменно и издевательски подмигивала мне блестящим никелированным боком. Наглая и уверенная в том, что мы никуда от нее не денемся. Что нам рано или поздно придется поднять наши задницы и прокладывать путь вперед, через дверь очередной лоджии в темные недра очередной чужой квартиры.
Но как же мне не хотелось подходить к той ручке! Входить в ту квартиру! Думать! Решать! Биться! Убивать! Выживать!!!
Барабаны в моих ушах также притихли. И теперь лишь едва слышно, кончиками палочек, набивали нервный ритм. И лишившись их адреналиновой энергии, я ощутил как свинцовая тяжесть опустилась на мое тело. Голова помутнела. Ноги и руки обмякли. Веки потянулись вниз. И я понял насколько сильно устал и хочу спать.
Стоило мне поддаться слабости и закрыть глаза, как темнота немедленно принялась окутывать мое сознание толстым и душным одеялом. И в тот момент, когда сон бы окончательно захлопнул мой разум, я нашел в себе остатки сил и скинул одеяло дрема, встрепенулся, раскрыл глаза и снова уставился на блестящую в темноте ручку двери, ведущей в квартиру.
Почувствовав мои шевеления, очнулись и родные. Супруга подняла голову от рюкзака и вопросительно посмотрела на меня. Девочки также проснулись и сверкнули в темноте глазами.
Я тяжело поднялся на ноги, ощущая себя семидесятилетним стариком, и принялся действовать. Первым делом я включил налобный фонарь и осветил пространство в правом краю лоджии, где должен был находиться пожарный выход на этаж ниже. Передвинув в сторону коробки, я быстро обнаружил, что искал. Однако дернув за ручку железной дверцы, я убедился, что на этот раз проход был закрыт. И даже не заблокирован висячим замком. А надежно заверен сваркой. Чего я и опасался.
– Закрыто…, ‑ разочарованно прошептал я супруге, когда пробрался через коробки к родным обратно.
– Что теперь? – спросила меня она и ее лицо трагично вытянулось, а в неровном свете фонаря темные круги под ее глазами, казались, разлились до середины щек.
– Будем выбираться через подъезд…, ‑ ответил я, устало улыбнувшись и пожав плечами.
Она задержала на мне свой взгляд и лишь кивнула в ответ, оставив меня в неведении относительно того, приняла ли она всерьез мой план дальнейшего спасения, или попросту не нашла нужным со мной спорить.
Далее, я направил луч фонаря сквозь стекло окна комнаты, осветив помещение, куда вела дверь лоджии. На этот раз окна не были закрыты шторами и я смог беспрепятственно осмотреть пространство.
Это была комната, таких же размеров и габаритов, как и комнаты на двух этажах выше, но абсолютно пустая, с голыми бетонными стенами, ворохами электрических проводов свисающих с потолка, и с полом, наполовину уложенным ламинатными досками. Мои догадки оправдались. В квартире действительно шел ремонт. На дальней стене зиял темный проем, ведущий в центральную комнату. Но фонарь смог выхватить из темноты лишь похожую картину незавершенного строительства.
Когда я дернул за наглую, дождавшуюся меня никелированную ручку и открыл дверь, ведущую в квартиру, то снова, через полотно лицевой маски, ощутил знакомый тошнотворно‑сладкий запах…
И притихшие было барабаны в моих ушах задребезжали с новой силой…
Комок
В комнате было тихо и сыро, как бывает в помещениях, где ведется ремонт. Я вытянул из‑за ремня биту, вложил ее в правую руку, перекинул ноги через дверной проход и опустил их на бетонный пол, отчего по комнате прошелся гулкий стук, отразившийся от голых серых стен.
Замерев на месте, я прислушался к тишине, стараясь уловить малейшие колебания в воздухе, которые бы свидетельствовали, что мы в квартире не одни. Тишина ответила мне лишь эхом биения собственного сердца. И даже скрипы и щелканья орды, притихшей этажом выше, хорошо слышимые на лоджии, не нарушали тишину квартиры.
Лучом фонаря я обшарил щербатые бетонные стены, бугры и неровности на которых зловеще вытягивались от падающего на них света причудливыми пугающими тенями. Прошелся по потолку, с которого лианами свисали спутанные нити электрических проводов, уходящие концами за декоративное полусобранное потолочное перекрытие, останавливаясь и изучая каждый крупный моток, опасаясь, что за ним может скрываться угроза.
Покончив с осмотром помещения, я направил луч фонаря в сторону прохода в центральную комнату. На высокий прямоугольник со рваными бетонными краями, который строители не успели обустроить межкомнатной дверью. Чернеющий неизвестностью и зловещий в своей молчаливой опасности. Напоминающий своими очертаниями гробовую яму, сквозь которую мне совсем не хотелось проходить.
ebooksa