От этой догадки он сморщился, словно от боли, скривив губы, ощущая как пол под его ногами начинает двигаться и съезжать в сторону, а пространство коридора удлиняться в перспективе и плыть, теряя твердую структуру.
«Ты что, чепушило, надумал сознание терять? Как молодая целочка перед брачной ночью? Возьми себя в руки. Давай! Давай!!! Не теряй голову! Решай, что делать! Решай, сука, что делать!!! Думай, мужик, думай!!! Бежать? Спрятаться вместе с девками в дальней палате, пока он меня не заметил? И ждать подкрепления? Или, черт его дери, дать этому уроду оторваться! Показать, что значит – спецназ? Автоматом в него пальнуть, чтобы мало не показалось?!!».
Не успел он принять свое решение, как рация, подвешенная на ремне, внезапно проснувшаяся разбуженным эфиром, приняла решение за него.
«… пятый подходит. Прием. Как обстановка..?» – раздалось из динамика. Едва громко. Но достаточно для того, чтобы зверь немедленно прекратил свои движения на груди доктора. Замер и одним резким поворотом головы обернулся в сторону парня.
Теперь Иван смог увидеть врага в лицо. И обомлел, ощутив, как кровь одним махом схлынула с его лица и прилила к животу, который принялся часто и гулко пульсировать, в такт биению растревоженного сердца.
Неестественно вытянутая и деформированная крысиная морда, почти ничем не напоминающая мужское человеческое лицо была обращена в его сторону. А желтые, будто светящиеся фосфором, глубоко посаженные глаза, смотрели прямо в его глаза. Словно пригвоздив его невидимым парализующим лучом. Безумным, лютым взглядом голодного зверя…
Некоторое время они смотрели друг на друга. Не шелохнувшись. Словно хищник и жертва. Застигнутые в момент, когда хищник, заметив жертву, осматривает ее, оценивая обоснованность своих усилий. Принимает решение напасть и мобилизует физические способности своего организма, чтобы совершить один единственный решающий бросок. Который сокрушит жертву и позволит хищнику вцепиться жертве точно в горло, обрекая ту на верную погибель.
При этом, Иван чувствовал себя не хищником. А жертвой…
Тем временем, существо двинулось первым.
Зверь, шумно втянув в рот стекающую вниз по подбородку кровь лежащей на полу жертвы, разинул пасть с двумя рядами аномально выступающих зубов, окаймленными спереди четырьмя длинными и острыми клыками. И издал звук. Знакомый Ивану скрипящий звук. Но на этот раз этот звук был похож на неудержимое и громкое икание.
«Ик… – иккк – иккк – иккк – иккк – иккк – иккккк – иииииииикккккккххххххх…» – раздалось по коридору.
При этом, существо, издавая очередной икающий звук, дергало и щелкало пастью, продолжая сверлить Ивана своими желтыми фосфорирующими глазами.
А потом, звук, издаваемый существом, сорвался в оглушительный свистящий вопль, будто режущий острыми стеклянными осколками по барабанным перепонкам.
«И‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑и‑кпппппкх!!!!!!» – донеслось под конец, резко хлюпнув и чавкнув.
Замолкнув и закрыв пасть, измазанную кровью, существо рывком спрыгнуло с груди доктора, одним махом оказавшись корпусом вперед в сторону Ивана. Приземлившись по звериному, на четыре точки. А потом, оно прижалось к полу, спружинив руки и ноги, готовясь к прыжку.
И тут для Ивана время словно остановилось. Замедлилось. Вытянулось. Настолько, что секунда, как ему казалось, тянулась в десятки раз дольше положенного. Словно в фантастических боевиках, в сценах боя главного героя со злодеем, в моменты смертельной опасности, когда хронометраж фильма замедляется, позволяя зрителю насладиться каждым отдельным кадром происходящего, а камера, кружась вокруг героев, отмечает все мельчайшие детали и нюансы битвы.
Повинуясь неконтролируемому разумом рефлексу, он вскинул автомат вверх, зажатый в правой руке. Потом точным движением пальцев на левой руке снял предохранитель.
И нажал на курок…
В ответ, пространство коридора разорвалось грохотом разрываемого в капсулах пороха и свистом вылетающих пуль. Под огненные вспышки, изрыгаемые дулом автомата.
Его ноги стояли крепко и надежно, словно древнегреческие статуи, подпирающие своды огромного античного здания.
ebooksa