— Не хочу больше. Сердце барахлит — опять ночью давить будет.
— Ну, хоть одну еще, Ефим Нилыч…
— Не понимаю, чего ты ко мне липнешь…
— Да я так… Вы одиноки, я — тоже один-одинешенек, — начал бить отбой Антон. — Не хотите — не надо. Просто хотел уважить.
— Уважить-подважить… — проворчал Студеница и вдруг оживился: — Послушай, как у тебя с почерком? Сходный?
— Не знаю… — Антон пожал плечами. — Люди разбирают. А что?
— Вот желаешь уважить — пойдем завтра в одно место. Перепишешь несколько геологических разрезов, чтобы можно было сразу машинисткам отдать. А то у меня почерк…
В дальнейшем беседа не клеилась. Студеница уставился на портрет миловидной женщины — будто забыл об Антоне.
Пока Студеница составлял проект, Антон с рабочими из своей смены перевозил оборудование в Песчанку. В ту пору жить было не очень туго. Погрузился, разгрузился — а все прочее время либо в дороге, либо дома. Да и с продуктами в Зауральске было не так уж плохо. Но как только перебрались в Песчанку — хватили лиха. Особенно в первые две недели, пока не организовали питание в столовой. Целыми днями на ветру, на морозе. Добрался до общежития, отогрелся кое-как — тут бы и поесть. А поесть нечего. Питались черным клейким хлебом, растительным маслом да ржавой селедкой. Плохо было в то время в затопленной беженцами Песчанке. Продовольствие не успевали подвозить.
В те дни одубел, отупел от усталости и голода Антон. Даже перспектива оказаться на фронте казалась не столь страшной. Тогда-то и вспомнил он о приглашении Вадима Валерьяновича.
Вскоре Студеница отправил Антона в город с пробами воды.
Сначала Вадим Валерьянович вел себя несколько странно. Не откликнулся ни на стук, ни на звонок, стоял за дверью. Антон почувствовал это, подал голос. Дверь чуть приоткрылась, доктор взглянул на Антона, помедлил и, наконец, скинул цепочку.
— О, друг мой! Сколько лет сколько зим!
Проходя в комнату, Антон успел заметить, как из кухни выглянул розовощекий веснушчатый мужчина. Простовато хохотнул:
— Вон что… Тут уже есть посетители. Оказывается, не я первый! Может, помешал?
— Ох и глазастый вы народ, буровики! — смешливо погрозил пальцем Вадим Валерьянович. — Что ж теперь делать? Одному раздеваться, другому одеваться? Так, что ли?
— Так, — сказал веснушчатый и вышел в коридор.
Он оказался коренастым, слегка косолапым бодрячком средних лет, одетым в черную гимнастерку, такие же бриджи и хромовые сапоги. Дружелюбно подмигнув Антону, надел офицерскую шинель без знаков различия, пушистую шапку. Простецки помахал на прощание кожаными перчатками и, бодро насвистывая, удалился.
— Веселый дядька! — улыбнулся вслед ему Антон.
— Да, стопроцентный сангвиник. — Вадим Валерьянович тоже чуть улыбнулся. — Действительно, посетитель. Бывают обстоятельства, когда человек вынужден обращаться к врачу в частном порядке…
ebooksa