Грех прощения

22
18
20
22
24
26
28
30

— Думаете, она еще долго выдержит без розового? — поинтересовалась она.

— Если появится ребенок, думаю, лет пять, — серьезно ответил муж.

— Я пока не хочу детей, — вмешалась Алиса.

— Значит, года три, — улыбнулся Борис и вновь прижал жену к себе.

— Пойду покурю, — Анна встала из-за стола.

Ее слегка трясло. Она направилась к лестнице. Вышла на улицу. Затянулась дымом. Этот пятиминутный диалог рассказал больше, чем полтора месяца общения. Есть хорошая пословица: в каждой шутке лишь доля шутки, все остальное — правда. Борис острил, но его саркастичноциничный юмор только казался шуткой. На самом деле он говорил то, что думал. Как она это поняла? Он сказал правду о Максе, о себе, об Алисе, а значит, и об Игоре. Но самое главное — ответ на вопрос о розовом цвете: Борис — реалист. Анна выпустила сигаретный дым. Познакомив ее с другом, осознавал ли Игорь последствия этого шага? Перед глазами Анны сменялись краткие сцены их встреч. Его шутки в ответ на серьезные вопросы. Она никогда не задумывалась об их отношениях. Не пыталась анализировать причины. Доверяла ли она ему? Она не думала об этом. Обезболивающее ведь не навсегда. Она просто знала, что наступит день, когда оно станет ненужным или закончится. Она думала, что пользуется спазмолитиком, а сегодня поняла, что, возможно, употребляла опиоидный препарат.

— Ты с ума сошла? — раздался за спиной голос Игоря. В ту же секунду на ее плечах оказалось пальто. — Аня! Скоро зима! Или писатели этого не замечают?

Он обнял ее сзади. Анна уперлась взглядом в его наручные часы.

— У тебя новые часы?

— Одни из, — ответил он.

— Зачем тебе столько? — на ее памяти это шестые или седьмые.

— Когда я все потерял, две пары хронометров стали моим стартовым капиталом. Теперь я постоянно увеличиваю запас.

Игорь крепче прижал ее к себе. Она чувствовала на темечке его теплое дыхание. Он вдыхал запах ее волос.

— Как же вкусно ты пахнешь… — поделился он ощущением.

— Ты любил бы меня, если бы я не могла купить тебе шестой айфон? — подумала она вслух.

— Ни в коем случае, — растягивая слова, ответил Думанский. — Моя женщина должна меня баловать и путешествовать вместе со мной, — серьезно сказал он.

Анна замерла. Высшая степень цинизма — говорить человеку правду в глаза: он думает, что это шутка. Сегодня она поняла, что в их отношениях такое поведение обоюдно.

— Я люблю тебя за то, какая ты есть, — прошептал он на ухо. — Не обращай внимания на Борю. У него странный юмор.

— Твой не лучше, — отрезала она.

* * *

1 ноября