— Дай мне еще время, — не глядя на нее, ответил Матвей.
Анна продолжала сверлить его глазами. Он рисовал линии.
— У тебя его было предостаточно.
Доктор молчал. Только водил ручкой по листу. Анна пыталась поймать его взгляд, но не могла: Матвей уставился в газету.
— Дай нам время, — повторил он, опять быстро взглянул в глаза и вернулся к линиям.
— Сколько?
— Сколько понадобится.
Она ахнула.
— Зачем я сюда пришла?! Не нужно было приезжать, — раздраженно сказала себе Анна. — Ничего не изменилось.
Встала со стула. Матвей поднялся вслед за ней.
— Изменилось, — возразил он.
— Что?
— Я понял, что не хочу тебя отпускать.
— Ничего не изменилось, Матвей. Ты пригласил меня поговорить, а сам сидишь в маске.
— У меня раздражение от бритвы, — он оттянул маску, демонстрируя покраснение на коже.
— Вряд ли это могло бы меня испугать, — заметила она.
— Мне дискомфортно от этого, — пояснил он.
Их взгляды встретились. Матвей, пристально смотря в глаза, взял ее за руку:
— Я не могу тебя отпустить. Так ты дашь нам время?
Анна вздохнула. С ней происходило что-то странное: она словно превратилась в механические весы, которые потеряли равновесие. На одной чаше находились эмоции: Матвей пронзительно смотрел с высоты своего роста, будоража душу глазами цвета горького шоколада в обрамлении густых ресниц, запахом ванили и врачебной формой цвета зеленки. А на другой чаше гири логики пытались напомнить обо всем, что произошло за последние две недели. Анне искренне хотелось ему верить, но логика кричала: «Нет!» А чувства возражали: «Да!» Эти весы внутри нее никак не могли достичь равновесия — они качались. И к перевесу ни в одну, ни в другую сторону не приходили. Но что-то внутри ответило на его вопрос: