Отлично. На это я и рассчитывал.
— Как называется шоу, три-семь? Ты помнишь?
— Да че ты делаешь, сука?! Пошел ты!
Волоча покалеченную ногу, бегун стал отступать спиной вперед. Дрон слегка повернулся, чтобы он попадал в кадр.
— Шоу называется «Последний живой», — сказал я, — а значит, в конце останется только один. И это точно будешь не ты.
Я бросился вперед. Бегун от неожиданности дернулся, и покалеченная нога не дала ему устоять на месте. Тридцать седьмой упал, и несколько беспощадных ударов оборвали его мучения.
— Больше жести? — я оскалился, поворачиваясь к камере. — Это можно. Это я устрою… Не жалейте наград, ребята. Обещаю, будет весело.
— Эй, да я и не требую! Я обещаю, что будет весело, если будет достойный донат. Это сделка, слышишь, система? Никакого вымогательства.
Дальнейших уведомлений не поступало, и я решил, что такое объяснение систему удовлетворило.
А вот это уже серьезно.
— Спасибо, дружбан, — я отсалютовал камере, и в следующую секунду дрон взмыл вверх, продираясь сквозь ветки.
Я подобрал нож тридцать седьмого, заглянул к нему в мешок, но там была только бутылка с водой, полная на треть. Походу, все кредиты бегун потратил на этот нож. Неплохой ножик, кстати.
На счету у меня было 1474 кредита. За пару минут я стал богачом, благодаря тому, что убил собрата по игре. Хотя какой он мне собрат? Хуйло мучное.