Парень громко рассмеялся мягким низким смехом, который так не был похож на голос “академической” Ханны.
– Ну, ты же понимаешь, что мы не кусаем всех подряд? – наконец, отсмеявшись, проговорил он, однако все еще продолжая улыбаться. – Мираи кусают либо перед очень жаркой ночкой, либо для того, чтобы убить.
По его лицу скользнула какая-то призрачная мысль, от которой мне мгновенно стало неловко.
– И так как ты явно интересуешься этим вопросом применимо к самой себе, а не в теории и поскольку ты жива, остается только два варианта, Фи. Либо жаркая ночка, либо…
– Джерхан!!! – крикнула я, не выдержав и швырнув в него подушкой.
Парень увернулся, легко поймал мой снаряд и, сдвинув брови, коротко глянул в окно, вниз.
– Я же предупреждал не называть мое имя, даже когда мы будем наедине, – покачал головой он и отбросил подушку на свою кровать. Затем, проследив за моим удивленным взглядом, добавил: – Это чтобы ты больше не кидалась. А то, знаешь, бои подушками в одной комнате между мужчиной и женщиной редко заканчиваются задушевными разговорами.
Он ухмыльнулся, поиграв бровями.
Я краснела все сильнее.
– Хотя, признаться, учитывая, кто кусал тебя в прошлый раз и в каком состоянии ты прибежала в комнату сегодня со своими провокационными вопросами, полагаю, что драться с тобой подушками я все равно не стану, – веселился парень. – Только полный кретин захочет переходить дорогу мастеру ядов!
– Я от тебя нормального ответа не добьюсь, да? – сжав зубы, проговорила я, вставая с постели и намереваясь уйти прочь. Еще не хватало, чтобы за мой счет кто-то поднимал себе настроение.
– Эй, ну прости, я просто не смог удержаться! – воскликнул парень, спрыгивая с окна и хватая меня за руку.
Он все еще улыбался, но его темные брови были так забавно сложены домиком, что я решила не злиться и попробовать еще раз:
– Дже… Ханна, есть ли побочный эффект от укуса мирая? Не дети и горячий секс, а… привязанность? Влюбленность? Зависимость?..
Было стыдно задавать подобные вопросы, но больше спрашивать было не у кого. А кроме того, учитывая, что я знаю его тайну, а он – мою, мы вроде как были квиты. И доверие между нами родилось будто бы само собой. Оно ощущалось как нечто разумеющееся, словно все так и должно быть.
И я почти не смущалась. Почти.
Парень чуть прищурился, а затем потащил меня за собой к окну.
Сперва уселся на подоконник сам, а затем пригласил меня располагаться напротив.
– Поверь, так говорить гораздо удобнее, – улыбнулся он, согнув в колене ногу и положив на нее сцепленные руки. – Ветер прохлаждает мозги, а высота… заставляет помнить о ценности собственной жизни.
Я взглянула из окна вниз, разглядывая сквозь тысячи ветвей и изумрудных кленовых листьев далекую землю. Если отсюда вывалиться, то все – смерть. Впрочем, я не боялась. Потому и села рядом, внимательно глядя на парня.