Слишком бл*дь поздно.
Мимолетно улыбнувшись, я захватил её набухшее влагалище своим ртом.
В тот момент, как я высунул язык, настойчиво прижав его, она выгнула спину на столе.
― Ах, ― она широко раскрыла рот, каждый мускул на её шее напрягся от абсолютного облегчения. Её тёмные волосы разметались по столу, соскальзывали с плеч, пока она извивалась.
Щелкнув пальцами, я взглянул на двух парней из братства. Они подскочили, схватив её за запястья, удерживая их прижатыми к столу.
Она извивалась. Она боролась. Но мои пальцы только сильнее впились в её попку, оставляя её широко раскрытой.
Мой гребаный брат не имел права трахать ее языком.
А вот я имел.
Я не планировал даровать ей именно такое вознаграждение, но... она просто так не избавится от этого.
Власть. Подчинение. Её вкус. Её долбаный дьявольский вкус.
Я показал слишком много. Я отпустил свою сдержанность и вкушал.
Она застонала, когда я сильнее прижал её таз к столу. Затем она захныкала. Мой язык стал моим наилучшим оружием, пока я вылизывал её киску. Без колебаний. Без поддразниваний.
Я был тут ради одной цели.
Её цели.
Я закатил глаза, погружая язык внутрь её тугого тепла.
― Боже, ― её бёдра попытались отстраниться от моего вторжения. Её рот широко открылся, было заметно, как она боролась с дыханием.
Я установил темп, который никто бы не смог проигнорировать.
Я трахал её. Нельзя было подобрать никакое другое слово, чтобы описать, как я входил и выходил из неё языком, быстро и собственнически. Мышцы её живота напряглись. Она задыхалась, стонала, затем вскрикнула.
Она отказалась от борьбы, отдаваясь мне.