Там, где цветет ликорис

Алексис сипит, переводя взгляд с пустоты на старика. Его отец спас его. Спас во второй жизни. И отомстил, как того и желал — убил Зверя. Это конец.

Он рыдает, воет, согнувшись пополам и зажимая траву кулаками. Варкаана больше нет. Это действительно конец, только вот облегчения не найти. Старик садится рядом и прижимает его к себе.

— Здравствуй, сын, — хриплое. — Я знал, что Зверь не убил тебя тогда. Я сразу тебя узнал. А теперь поднимайся, я помогу тебе вернуть Марка.

***

Алексис жмурится от холодного северного солнца и надевает темные очки. Улыбается, любуясь собой в отражении витрин. Мимо идут люди, но ни один из них не знает, что в безобидном на вид омеге прячется Зверь, воспринимающий их, как куски плоти, крови и костей.

Другие Енки пытались наладить с ним контакт, зазывали в свой круг, но Алексис пока не готов примкнуть к ним. У него остались незавершенные дела там, в далеком городишке Меффи, затерявшемся в степях и зарослях ликориса.

С тех пор, как он покинул родные края, много чего поменялось. Амори больше не захотел его видеть, обвиняя в смерти названного сына. Родители умерли два года назад — в одну ночь. Отравились чадным газом, а утром Алексис нашел их в обнимку и со счастливыми улыбками на лицах. Их тела похоронены за ликорисовой рощей, рядом с его собственной пустой могилой, где он мысленно похоронил себя прежнего.

Алексис Енки, а не человек.

И он бы давно связался бы с себе подобными, но есть то, что его держит. Его сокровище, находящееся в каменном доме на краю улицы Меффи.

Теперь, вместо пяти ящиков, в сумраке чердака покоится один.

Его Единственный спит и перерождается. Алексис знает, что люди будут обходить этот дом стороною, как проклятый, боясь выпустить Чудовище на волю. Паук отпугнет любого, кто посмеет пробраться туда. Поэтому Алексис оставил Его, не сомневаясь, что дом спрячет Его от чужих глаз и лап.

Для родных и знакомых Марк мертв, но для Алексиса Он будет жить вечно. Пока что в его воспоминаниях, а через оставшихся сорок пять лет — вместе с ним.

Теперь он понимает мотивы Варкаана. Связав себя узами обратившего и обращенного, Алексис чувствует настоящую ломку по тому, кто находится в Клетке. По своей Пташке. Вероятно, Варкаан так же любил его, как он любит Марка, и так же сильно скучал.

Это и правда невыносимо. В каждом прохожем Алексис ищет Его лицо. В каждом замечает Его улыбку, походку, взгляд, слышит голос. Его тянет, тянет, как прочными нитями в каменный дом на чердак. Марк — одно имя, а в груди распускается ядовитый ликорис и душит, перекрывая лепестками дыхательные пути.

Это невозможно вытерпеть.

Но открывать ящик раньше срока он не будет. Осталось всего-то сорок пять лет. Сорок пять лет мучений, и Алексис наконец обретет счастье.

Он идет вперед, без цели блуждая по людскому городу. Останавливается у перехода, светофор мигает красным. И вдруг Алексис видит по другую сторону в толпе Его. Сердце пропускает удар. Тук-тук — усиленно. Ох, показалось, не «Его», а «его». Это не Марк.

Но он им станет.

Алексис всматривается. Похож. Чуть поправить бы прическу и убрать бороду, переодеть. Он видит в человеке напротив свое избавление от ломки и думает, что через пару лет на чердаке к первому ящику прибавится второй.

Алексис смотрит «Марку» в глаза. Вверху мигает светофор. Желтый свет, зеленый. Толпа ступает вперед, а он стоит на месте и не разрывает зрительного контакта. Человек вмиг очаровывается им — в его взгляде мелькает интерес.