Две Цены

— Это та возможность, Феникс, которую я очень ждала без капли надежды!

— И вот, свершилось, — закончил за нее полукровка.

— Да.

— Ты же хотела мстить драконам? — безжалостно напомнил Феникс, больше для того, чтобы удостовериться в возможности ещё раз встретить ее на этом поприще.

— У нее будет такая возможность, — сказал Карасу. — Я служу как раз тем, кто может в этом изрядно посодействовать.

— Вран, уж не shar’yu’i ли? — усмехнулся полукровка. — Впрочем, не говори. Меня это не касается. С тех пор, как я выполнил заказ для одной демонессы, предпочитаю больше с ними не связываться.

— Ты — «ловец удачи», волен выбирать.

— И ты им был Вран, — напомнил Карнаж. — Однако предаваться воспоминаниям непозволительная роскошь. Желаю вам удачи и ярких звезд на серых дорогах!

Полукровка вонзил шпоры в бока своего коня и рванул с места. Темный эльф и наемница поехали в другую сторону, а Кеарха и след простыл. Сильваниец не стал искушать судьбу и поскакал так быстро, насколько позволяла рана, в направлении большого тракта.

Феникс вернулся назад через четверть часа. По пути он вспомнил один из старых, давно бродивших слухов о ран’дьянцах. Он остановил коня возле распластавшегося на земле dra. Охотник за головами лежал ничком. Полукровка огляделся и спрыгнул на землю. Приблизившись к телу, «ловец удачи» перевернул его на спину. Поразительно, каким оно стало невесомым и сухим! Помогая себе кинжалом Феникс снял железную маску. Ему предстала жуткая картина сморщившейся кожи, обхватившей кости черепа. Огромные черные глаза были широко распахнуты и резко выпирали из орбит. Неужели драдэивари и вправду находили убийцу своего собрата каким-то образом увидев его отражение в мертвых зрачках? Сколько суеверий всё же ходили по миру, и без того наполненному беспорядочными магическими явлениями, которые выбивались за рамки всех школ и учений.

«Ловец удачи» оказывался не брезглив в вопросах, касающихся его собственной жизни, поэтому меч уверенно вышел из ножен, твердо сжимаемый рукой, и легко отделил голову dra, залив кровью траву. Мрачной иронией оказалось то, что свою добычу полукровка поместил в мешок, который отыскал у самого драдэивари. Сделанный из пропитанной специальным составом кожи именно для подобных целей, он предназначался для головы такого, как Феникс, окажись Гюрза с Враном не столь расторопными. Что ж, неимение достаточного числа денег для откупа жизни иной раз с лихвой покрывалось наличием доблестных друзей. Конечно, случалось по всякому, отчего полукровка старался держать под рукой оба этих верных средства на тот случай, если одно подведет. Ибо безграничного доверия заслуживал лишь клинок в его собственных пальцах.

Прихватив маску, «ловец удачи» затолкал голову убийцы в мешок, снова вскочил в седло и во весь опор поскакал на юго-восток, стараясь наверстать упущенное время и держась ближе к побережью.

Феникс лихорадочно искал выход из этой скверно попахивающей истории. Он не был темным эльфом и тем более чистокровным ран’дьянцем, чтобы рассчитывать на содействие и защиту в такого рода делах. Сам факт того, что он помог стороннику демонов, а в этом Карнаж не сомневался, ставило его в щекотливое положение. При особенностях своего ремесла полукровка был одиночкой, и могущество, скажем, гильдии не смогло бы хоть как-то сгладить удар по нему, как какому-нибудь вору из столичного города. Вор на его месте откупился бы, пусть и немал оказался бы выкуп. Большие деньги сразу представят такое громкое слово как «убийство» в ином свете, заменив его где-нибудь в дебрях канцелярии рукой писца, скажем, на «чрезмерную самооборону».

«Ловцам удачи» приходилось жить своим умом и мудрено путать следы. Даже то невольное заступничество за жизнь Кеарха будет на руку Фениксу. Если сильваниец единственный вернется к тем, кто посылал отряд, то, разумеется, никто не поверит ему на слово. Проведя небольшое и пустяковое испытание Чистоты Разума, картина, которую увидят маги, сыграет Карнажу лишь на руку. Ведь Кеарху не останется ничего другого, кроме как обелять себя и собственную трусость, ссылаясь на помощь «ловца удачи», которому он теперь был обязан жизнью. Испытание очень плохо передавало эмоциональную ауру на момент интересующий исследователей, предоставляя в распоряжение лишь зрительные образы. Следовательно, это дело было для Феникса, как говорится, в шляпе. Теперь оставалось поскорее убраться из Южного Фелара и, по возможности, нагнать обоз убийц драконов.

Запутав след в одной из встретившихся дубовых рощ, Карнаж пересел на вторую лошадь, предварительно одев обеим на копыта мешки из толстой кожи. Их он раздобыл в поклаже, притороченной к седлу сильванийского скакуна. Эльфийская придумка позволяла неплохо скрывать следы. Правда, ехать пришлось медленнее, так как под ногами не было ни тракта, ни даже тропинки. Но Феникс не спешил. Благодаря снадобью, которым с ним любезно поделился Карасу, он мог без передышки за ближайшие несколько дней проделать с полсотни миль, знай только меняй лошадей да подкармливай понемногу и их, и себя.

Через день, добравшись до заросшего кустарниками побережья, Карнаж снял истрепавшиеся мешки с копыт и продолжил путь гораздо быстрее и увереннее, держась возле самой кромки воды, чтобы первый же прилив скрыл его следы. На серые дороги Карнаж не рассчитывал. Надо было обладать в высшей степени наивным образом мыслей, чтобы не понимать, что правители закрывали глаза на эти «тайные» тракты лишь от временного бессилья. Если им будет нужно, то от кинжала посланного следом сбира не спасет никакой серый тракт, сколько бы «фонарей» не светило по дороге. Как давно говорил покойный учитель, когда они пробирались этим же берегом, только в обратную сторону: «Чем на большее количество шагов ты можешь думать вперед, тем быстрее уходишь от преследователей, тем дальше ты от огня, который не только способен подпалить твой хвост, но и обратить в пепел всю шкуру».

Карнаж думал, усердно складывая вместе события последних дней. На второй день проведенный в дороге пришлось остановиться, не только потому, что седалище полукровки в голос вопило «убивают!», а лошади еле держались на ногах, но и потому, что впереди замаячили стяги разъезда. Шааронского разъезда. Вояки в нем были не столь хороши, как королевские гвардейцы, но и было их гораздо больше. Чинить долгие расспросы шааронские стражи не любили, компенсируя таким образом недостаток боевой выучки, поэтому подходили на роль охотников до желающих пробраться серыми дорогами через границу лучше некуда. И смекалки солдатам, большую часть которых составляло ополчение, тоже было не занимать! Они расположились для патрулирования в очень удобном месте, как раз преграждая путь к болотам, раскинувшимся от предместий южной столицы до маяка у впадения Бегуна в море Молчания.

Феникс знал, что разъезд в этих местах время от времени появлялся, особенно когда с болот лезли всякие твари, поэтому решил переждать, надеясь, что южнофеларские вояки уберутся восвояси. Вечером полукровка устроился в кустарниках и не разводил костра. Спать он не хотел, хотя глаза были красными от бессонных ночей проведенных в пути. Холм скрыл от разъезда лошадей, которые умудрились найти что-то съедобное в пожухлой траве. Карнаж последовал их примеру и тоже решил подкрепиться. Он неторопливо жевал кусок вяленого мяса, которое ему уже осточертело, однако у сильванийцев не сыскалось ничего, чтобы не вызывало опасений за собственный желудок. Мечтательно вспомнив рыбу, которой потчевал их старина Тиль, Феникс осторожно расправил плечи. Неприятный зуд в лопатках сильно беспокоил. Обычно кристаллов, которыми пользовался Ян Часовщик для снятия боли, хватало на пол года — год, в крайнем случае на три месяца, если «ловцу удачи» часто приходилось пускать в ход свое недоразвитое ран’дьянское наследство. Однако в этот раз все происхоидло как-то уж слишком быстро. Сразу сильный зуд, а раньше заблаговременно начинались неприятные покалывания, отдававшие в поясницу.

Карнаж вспомнил, как dra ухватил его за горло. Охотник за головами был далеко от своей родины и голод наверняка терзал его не первый день, отчего так резко и действовал. Темный эльф сильванийцам был нужен живым и здоровым, чтоб не помер под пытками, вот драдэивари и обрадовался возможности в лице полукровки, да так, что… «Ловец удачи» со стоном закинул ладони за плечи. Зажмурившись, он прикидывал, сколько еще осталось дней прежде, чем он не сможет встать на ноги. Потом, с ожесточением откинул руки со спины и, вцепившись зубами в кусок вяленой оленины, подумал в который раз, что все отдаст и будет даже землю жрать, лишь бы избавиться от этой боли. Он искал много лет, но тщетно. Никто не мог предложить избавления.

Ночь минула, и с рассветом Феникс осадил коня у болот, щедро угостив шааронских солдат вдалеке крепкой бранью. Перед ним опять замаячили стяги. Нужно было что-то предпринять, иначе у него совсем не оставалось времени. Теперь вся надежда была на «лежку» в болотах, о которой говорил Тиль. Если там, среди прочего добра, найдутся и минералы, которые используют некроманты, то все сложится просто замечательно. Ведь они должны там быть, так как до руин Старой Башни рукой подать. Развалины ордена некромантов никогда по-настоящему не пустовали. Это контрабандисты знали не хуже «ловцов удачи», поэтому могли втихую торговать с заклинателями мертвых.