— А это что?
— Сейчас посмотрим — что там, — ответила Бабка. Распорядилась:
— Давайте, займитесь дохлятиной. А мы с Бедой отсортируем. Ты, Беда, как?
— Вроде, нормально… — ответила слегка растерянная Маша. — Я как–то… Не воспринимаю «это», как живое.
И все занялись делом. Каждый своим.
Короткий выгнал машину с прицепом, поставил рядом с трупом.
Они вдвоём с Шилом, закинули тварь грудиной в кузов. Ну, и Пашка немного помог. Хотя, какой из него помощник этим двум подъёмным кранам.
Ехали потихоньку. Шило спросил:
— А вы обратили внимание — выходного–то отверстия нет. Пуля изнутри затылочную кость не пробила. Отрикошетила. Погуляла в черепушке. Наверно все мозги, бля, в кашу.
Все очень мудро, со знанием дела, покивали.
Когда свалили тушу в овраг, Пашка поинтересовался.
— А вот эта броня на нём… Она крепкая?
Короткий ответил.
— Пока тварь живая — очень крепкая.
Шило добавил.
— На живых тварях эти пластины и из «крупняка» иногда не пробивает. Я видел, как в элиту, — глянул оценивающе на дно оврага, — раза в два крупнее этой, танковый снаряд попал. С ног, правда, нахрен смело. Но ведь живая осталась, скотина! Опять вскочила, и пушку у танка в узел завязала.
Пашка–Скорый охренел.
— Что, прямо в узел?!
— Ну, не в галстук бабочкой конечно, но скрутила, как пластилиновую.
Короткий подтверждающе покивал.