Что я должен сказать тебе, Лу?
– Никто больше не хотел говорить со мной о тебе.
Что же я должен сказать тебе?
– Что он рассказал тебе? Художник?..
– Он проклинал тебя.
– Это мне известно. Он был священником, и поклонялся своему богу. Но, говорили, что он был слишком гордым и презирал прихожан, поэтому его бог посмеялся над ним, подарив ему дочь, которая, в отличие от отца, любила всех людей.
– Ты говоришь об этом боге, как об одном из многих.
– Богов много, художник. Люди создают богов, поклоняясь тому, что выбрали. Вещи становятся богом. Дьявол тоже один из богов.
– Твой отец хотел убить тебя.
– Не сразу.
Художник слышал, что она улыбается. Ее голос был шепотом ветра, играющего в верхушках деревьев.
– Я любила всех людей, художник, но особенно я любила мужчин. Я принимала каждого и каждому дарила любовь. Я думаю, бог моего отца с восторгом наблюдал за тем, как его преданный слуга сходит с ума от ненависти.
Плечи художника напряглись на мгновение, но тут же снова расслабились.
– Однажды в дверь моего дома постучалась Тьма. Бесконечность. Пыль веков. Множество имен и ипостасей имеет тот, кого люди зовут Дьяволом. В обмен за ночь со мной я потребовала то, чего давно хотела – другой вид любви.
Шорох ткани сказал Художнику о том, что Лу тоже села на ступени. Солнце потихоньку уходило, отдавая дом серо-синим густым сумеркам.
– Когда родились мои девочки, сразу было ясно, что они необычные. У женщины, принимавшей роды, не было шансов. Люди терпели меня пару лет, потому что боялись их. Первым не выдержал мой обезумевший отец. Он собрал толпу, заразил ее своей ненавистью, и люди с факелами в ночи ворвались в мой дом. Это было их ошибкой. Мои девочки – ночные создания. Тогда мало кто выжил, но мои малышки наконец-то наелись вдоволь. Слишком долго они довольствовались лишь кровью животных. Об этом тебе поведал мой отец?
Художник почти не дышал. Если бы женщина сидела лицом к художнику, она бы увидела, как из его закрытых глаз вместо слез струйками сбегает песок.
Что же я должен ответить тебе, Лу? Рассказать, как после разговора со стариком, брызжущим слюной и ненавистью, я отправил его прямиком к его богу?
– Нам тяжело здесь, Художник. Я не могу дать им того, что им требуется… Но и ты их не получишь.
Мужчина открыл глаза и уставился в темноту, сцепив руки.