Художник

– Молчишь, Художник? Прошло много лет, и у тебя другое лицо, но мои девочки чуют родную кровь. Только благодаря этому мой отец выжил той ночью. Если бы ты был простым художником, тот вечер, когда ты появился у меня на пороге, стал бы последним вечером твоей жизни. Моим детям нужно питаться. Когда ты зашел в комнату, они проснулись, но ты до сих пор жив.

– Я должен забрать их. Я забираю всех своих детей.

– Я не отдам их тебе.

– Им здесь не место, ты это знаешь.

– Их место там, где их мать.

– Я не могу забрать тебя, Лу. Людям нельзя жить среди тех, кого они называют адскими тварями.

Снова дом затаился. Сзади снова зашуршало платье. Лу поднялась и зажгла свечу. Художник сидел, напряженный, тусклый. Тень его плясала и извивалась на стенах, то вытягиваясь к потолку, то пригибаясь к полу. Лу спустилась по ступеням вниз, аккуратно обойдя Художника. Он уставился вниз, на пол, куда женщина поставила свечу.

– Я долго жила среди тварей, называющих себя людьми. Посмотри на меня.

– Нет.

Если бы можно было просто смотреть на тебя, не рискуя забыть себя! Пламя трещало и не хотело гореть спокойно. Художник протянул руку и взял огонек в ладонь.

– Посмотри на меня… Художник.

Платье упало к ее ногам. Нет, нет, нет! Мужчина поднял глаза.

***

Когда небо на востоке начало светлеть, из дома госпожи Лу вышел мужчина, как будто сотканный из песка и дорожной пыли. Присев перед дверью, он разжал кулак и выпустил из ладони маленький огонек, который сразу вцепился в древесину и в считанные минуты охватил оба этажа. Наутро люди благодарили каждый своего бога, обнаружив на месте дома, пользовавшегося дурной славой, пожарище. Кто-то вспоминал, что видел на рассвете бродячего художника, покидавшего город. За его спиной висела объемная сумка, набитая свернутыми рисунками. Однако один холст он прижимал рукой к груди.

Ты сказала, Лу, что то, чему поклоняются люди, становится богом. Люди слишком долго поклонялись твоей красоте.