Ради острых ощущений

– Ты что, хочешь сказать, что тебя не будет все лето? – с тревогой произнесла она. Вид у нее при этом был такой, как будто рухнула гора Косцюшко.

– Все будет в порядке, вы уже почти взрослые, – поддразнил я ее.

– Да, но каникулы будут такие скучные…"

– Тогда пригласите каких-нибудь друзей.

– А можно? – Ее лицо прояснилось. – Это было бы здорово! Она повеселела, поцеловала меня на прощанье и вернулась к своим занятиям.

Старшая из моих сестер всегда отлично меня понимала, и я счел своим долгом рассказать ей об истинной цели моего «отпуска». Она неожиданно расстроилась.

– Дэн, дорогой, – сказала она, прижавшись к моей руке и шмыгая носом, чтобы не плакать, – я понимаю, что тебе было непросто растить нас и что мы должны быть рады, если ты наконец хочешь сделать что-то для себя, только, пожалуйста, будь осторожен. Нам так… так нужно, чтобы ты вернулся.

– Я вернусь, – беспомощно пообещал я, давая ей свой носовой платок. – Я вернусь.

Такси привезло меня из аэропорта через засаженную деревьями площадь в лондонский дом графа Октобера. Моросил мелкий серый дождь, ни в коей мере не соответствовавший моему настроению. На сердце у меня было легко и беззаботно, я был готов на все.

В ответ на мой звонок элегантная черная дверь была открыта дружелюбным слугой, который взял у меня из рук дорожную сумку, сообщил, что его светлость ожидает меня, и предложил немедленно пройти наверх. Поднявшись на второй этаж, я оказался в гостиной, отделанной в малиновых тонах, с электрообогревателем в старинном камине, вокруг которого с бокалами в руках стояли трое мужчин. Они стояли в непринужденных позах, повернув головы к открывшейся двери, и все как один излучали властность, которую я заметил в графе Октобере. Это был правящий триумвират Национальных скачек. Большие шишки. За ними были столетия традиционного могущества. И они воспринимали всю ситуацию куда менее легкомысленно, чем я.

– Мистер Роук, милорд, – произнес слуга, проводя меня в комнату.

Граф Октобер подошел ко мне, и мы обменялись рукопожатием.

– Хорошо долетели?

– Да, спасибо.

Он обернулся к остальным.

– Два других сопредседателя нашего комитета прибыли сюда, чтобы познакомиться с вами.

– Мое имя Маклсфилд, – проговорил тот из них, который был выше – сутулый пожилой человек с пышными седыми волосами. Он подался вперед и протянул мне жилистую руку. – Очень рад нашему знакомству. – У него был острый пронзительный взгляд. – А это полковник Беккет, – он жестом указал на третьего человека, худощавого и болезненного на вид, который тоже пожал мне руку, но слабо и вяло.

Все трое замолчали и уставились на меня, как на пришельца из космоса.

– Я в вашем распоряжении, – вежливо сказал я.

– Да… ну что ж, мы можем сразу перейти к делу, – сказал Октобер, подводя меня к обтянутому кожей креслу. – Может быть, сначала выпьете?