Ради острых ощущений

Однажды утром, вернувшись в конюшню со второй группой лошадей, мы увидели посреди двора Хамбера, излучавшего свое обычное неудовольствие.

– Ты, Смит, и ты, Роук, заведите лошадей в стойла и идите сюда.

Мы повиновались.

– Роук.

– Сэр.

– Ясли всех твоих четырех лошадей в омерзительном состоянии. Вычисти их.

– Слушаюсь, сэр.

– А чтобы в будущем ты был внимательнее, всю следующую неделю будешь вставать в полшестого.

– Сэр.

Я вздохнул про себя, хотя для меня это было самое терпимое из применяемых им мелких наказаний, поскольку мне было не так уж трудно рано встать. Это означало, что я буду час с лишним просто стоять посреди двора, ничего не делая, и мне будет темно, холодно и скучно. По-моему, он и сам спал мало. Окно его спальни выходило во двор, и он всегда знал, если кто-то не появлялся на улице до без двадцати шесть с фонариком в руках в доказательство своего присутствия.

– Теперь с тобой. – Он расчетливо посмотрел на Джефа. – Пол в седьмом номере покрыт коркой грязи. До обеда ты уберешь солому и отдраишь пол с дезинфицирующей жидкостью.

– Но, сэр, – неосторожно запротестовал. Джеф, – если я не успею к обеду, мне ничего не оставят.

– Об этом надо было думать раньше. И вовремя выполнять свои обязанности. Я плачу в полтора раза больше других тренеров и требую отдачи. Ты сделаешь так, как я сказал.

– Но, сэр, – взмолился Джеф, зная, что если он пропустит обед, его замучит голод, – нельзя ли сделать это после обеда?

Хамбер небрежно перехватил свою трость и, держа ее за нижний конец, размахнулся и изо всей силы ударил Джефа тяжелой ручкой по бедру. Джеф вскрикнул и стал тереть ногу.

– До обеда, – повторил Хамбер и удалился, опираясь на трость.

Джеф лишился своей доли водянистой полусырой тушеной баранины и, запыхавшись, прибежал в тот момент, когда последняя ложка пудинга из хлеба с жиром исчезала в бездонной пасти Чарли.

– Сукины дети! – завопил он. – Все вы чертовы сукины дети! Он терпел еще целую неделю. Ему пришлось вынести еще шесть ударов по разным частям тела, еще трижды пропустить обед, дважды завтрак и один раз ужин. Задолго до развязки он уже был в слезах, но не желал уходить.

Через пять дней Касс пришел в кухню во время завтрака и сказал Джефу:

– Боюсь, босс на тебя взъелся. Теперь тебе не удастся ему угодить. Лучшее, что ты можешь сделать – я говорю это только для твоей пользы, – это найти работу в другом месте. У босса иногда бывают такие заскоки, когда кто-нибудь из конюхов его раздражает, и тогда его не переубедить. Ты можешь вкалывать до посинения, все равно ему будет все не так. Тебе ведь не хочется, чтобы он все время колотил тебя? Я только хочу сказать – это все цветочки, и если ты останешься, то очень скоро убедишься, что я прав.