— Я имею в виду тот последний день, вы просили его работать для вас снова?
— А-а. Нет. С жокеями договаривается Холт. Я только говорю ему, кого я хочу.
— Вы никогда лично не звонили Шерману в Англию, чтобы обсудить его работу с вашими лошадьми?
— Конечно, нет.
— Некоторые владельцы разговаривают со своими жокеями, — заметил я.
— Я плачу Холту за то, что он выполняет эту часть работы.
И как много теряете, подумал я. Бедный, толстый, нелюбимый, искалеченный, богатый молодой человек. Я поблагодарил его за то, что он нашел время для встречи, и вернулся к Эрику. Свен Ванген смотрел на нас в окно, слизывая крем с пальцев.
— Ну? — спросил Эрик.
— Он может отдать приказ, но сам никогда не убьет.
Эрик вел взятый напрокат «Вольво» к воротам и ворчал.
— Куда теперь?
— Вы промокли. Почему вы гуляли под дождем? — спросил я.
Эрик смутился.
— М-м-м... Я подумал, что лучше услышу, если вы закричите.
Мы молча проехали миль пять, и на развилке Эрик притормозил.
— Здесь вы должны решить. Эта дорога на ипподром. А эта в аэропорт. Ипподром гораздо ближе.
— В аэропорт.
— Правильно.
Эрик с такой скоростью понесся к Форнебу, будто сам хотел взлететь.
— Они не смогут нас выследить, — заявил он.