Апогей

— Я... без понятия с чего начать. — Виновато шепчу, зная, что Аман сейчас стоит надо мной, бессовестно меня рассматривая. Тогда как мне в этом отказано. И кто из нас больший преступник после такого? — Ты меня жутко смущаешь.

— Тогда можешь представить, что снова спишь. — Позволяет великодушно глава, после чего я чувствую легкий поцелуй на губах. — Я весь внимание.

— Ты... издеваешься? — Я чуть вздрагиваю каждый раз, когда его рот прикасается к моей коже. Ниже. К шее, задерживаясь на пульсирующей вене. К ключицам. — Ты не даешь мне сосредоточится...

— Много слов не по делу.

Тиран. Неужели он не понимает, что темнота лишь усугубляет мое положение? Беспомощная и полностью открытая для него, я даже не могу представить куда в следующий момент Аман надумает прикоснуться.

Его дыхание опаляет вершинку груди, заставляя меня замереть в предвкушении.

— Я все поняла. Мне очень жаль, мой господин. — Шепотом каюсь я.

Глава усмехается, а я нетерпеливо ерзаю, пытаясь показать ему всем своим видом, что в наказании уже отпала всякая нужна.

— Твой сон. — Настаивает мужчина, а в следующую секунду я уже лишена его прикосновений и тепла. — Говори.

Аман каждым своим действием и словом показывает, что эту игру мне не выиграть. Что я подчинюсь. В очередной раз. Что ж, пусть торжествует, все-таки каждый из нас знает, что расклад сил может внезапно измениться.

— Это ты во всем виноват. Тебе не стоило смеяться надо мной в тот раз. — Бормочу я обиженно. — Я думала, что моя первая брачная ночь будет менее... одинокой. Ты меня разозлил, и когда я заснула, эта злость никуда не девалась. Потому, когда я увидела тебя во сне... я захотела... проучить тебя. — Я слышу, как глава тихо смеется, смущая меня еще сильнее. — Я тебя ударила.

— Серьезно? — В его голосе удивление и веселье, и мне жутко хочется увидеть отражение этих эмоций на лице мужчины.

Я тихонько киваю.

— На самом деле я... ну... отвесила тебе пощечину.

— Думаю, ты много раз о подобном мечтала.

Грех скрывать, да, мечтала. Еще как. Потому что Аман тоже грешен, он даже больше меня заслуживает наказание.

Прикусываю губу, не пуская порочную улыбку. Думаю, у меня еще будет для этого время.

— Мы... ну, мы боролись... — Точнее я колотила его в том сне из последних сил, пытаясь вырваться из крепких рук. — Ты был очень... настойчивым.

— Ты боялась?

— Да, но... — Все выглядело так, словно я только этого и добивалась. Словно хотела быть покоренной им. А в этом я ему никогда не признаюсь.