Камень. Книга шестая

22
18
20
22
24
26
28
30

Мефодий Тагильцев в одних семейниках на темпе вскочил с постели, порвав при этом одеяло, и, уже не скрываясь, принялся мониторить окружающее пространство в поисках неизвестного колдуна, коснувшегося его сознания.

— Сука, где же ты? — прорычал он и напрягся еще больше.

Через пару минут бесплотных усилий Мефодий обессиленно упал на кровать и потянулся к графину, стоявшему на тумбочке. Напившись и вытерев со лба выступивший холодный липкий пот, он перекрестился и прошептал:

— Это точно был ублюдок, больше просто некому… — на глаза Тагильцева навернулись слезы отчаянья. — А если это будет происходить каждую ночь? Господи, я же так с ума сойду!

Глава 9

— Подъем! — открылась с лязгом «кормушка». — На выход!

— А пайку выдать? — потянулся на нарах я, отгоняя последние остатки сна. — Кофий там или хотя бы воды? А то после вчерашнего легкий сушняк присутствует.

«Еще и сны странные… — подумал я. — Вот зачем вчера вечером про Тагильцева вспомнил? Эта падла бородатая, если ничего не путаю, мне ночью и приснилась!»

— На выход! — Дверь распахнулась. — Разговорчики!

— Иду-иду…

Поднялся, подхватил с бетонного пола браслеты и шагнул к двери, заранее заведя руки за спину. А через минуту уже наблюдал за удивлением дежурного по гауптвахте, который вертел сломанные браслеты в руках:

— Какого рожна, курсант?

— Не могу знать, господин прапорщик! — вытянулся я. — Сломались…

— Сломались?.. Ладно. — Он отодвинул браслеты на край стола, а потом достал мои шнурки. — Минута на привести себя в порядок, и вперед — на учебу. После занятий милости просим обратно. — Прапорщик осклабился. — Время пошло, курсант!

Понятно, что в минуту я не уложился, но от дежурного «мухомора», к моему удивлению, никаких комментариев не последовало, молчали и другие полицейские. А вот это его заявление об учебе меня не очень порадовало: придется после обеда из столовки сдергивать прилюдно, а я же планировал тихонько свалить с губы.

— Господин прапорщик, — выпрямился я, — а личные вещи?

— Здесь пока побудут, — продолжал лыбиться он. — До самого конца ареста.

— Позвольте уточнить, а сколько мне суток дали?

— Трое. Вот в среду вечером вы, курсант, свои личные вещи и получите.

Я вздохнул: