Я не могу быть настолько глупой, чтобы дать Джереми или Стоунхарту такое преимущество.
- Лилли? - зовет мама. Она выходит из спальни, держа стопку одежды. - Я не знала, что тебе нравится, или что тебе подошло бы...
- Мама, - прерываю я её, закрыв журнал и встав. Если я уеду завтра, мне больше нечего терять. - Мы должны поговорить о Поле.
Рене симулирует невежество.
- Пол? - спрашивает она, морща лоб. - Кто такой Пол? Ты имеешь в виду не Пол Пол, не так ли?
Она натужно улыбается.
- Я даже не знаю, как ты его помнишь, Лилли. В последний раз ты видела его очень давно...
- Я знаю, что он мой отец, - мягко говорю я.
Мама останавливается. На секунду она выглядит так, будто находится на грани падения. Вместо этого она просто делает шаг в сторону и опирается об стену.
- О боже, - выдыхает она.
Я начинаю волноваться. Я знаю, что это неправильно, но ее реакция подтверждает личность моего отца. Пришел конец моим сомнениям.
Мы встречаемся взглядами, и вдруг она выглядит беспомощной, чем когда-либо. Из-за этого мне хочется вскочить и начать её утешать. Но...я не могу.
Мы оба взрослые люди. Мы должны относиться друг к другу как таковые. Мы чужие друг другу люди. Мы оба изменились настолько, что могли бы начать с нуля.
Она отталкивается от стены и уходит.
- Подожди, - говорю я. - Куда ты идешь?
- Мне нужна сигарета, - бормочет она.
Она сгибается над кухонной раковиной, достает пачку сигарет, зажигалку и бутылку Джонни Уокера.
- Я пообещала себе, что не буду, - говорит она себе под нос. - Это была последняя бутылка, которую я купила. Я поклялась, что если я смогу держать её в доме и не прикоснуться к ней...я избавлюсь от зависимости.
Она смеется. Ее рука нависает над шеей, дрожа.