Э(П)РОН. Трилогия

— Прекрасно. Вот она, суть проблемы. Вы импортируете продовольствие. А теперь намек на последствия: как вы думаете, что случится, если офицер подразделения «Т» военной прокуратуры составит рапорт о… ну, скажем, нарушениях техники безопасности в портовом секторе станции? Или о наличии коррупционной составляющей в руководстве порта? Как вы думаете, руководство этого офицера даст делу ход?

Черт… а ведь он прав. Прокуратура не сможет запретить тому же Деррику вести дела с другими станциями и мирами, равно как и закупать на них все необходимое. Но она способна напрочь парализовать работу порта. Просто потому, что доставить покупки на Картахену не получится — отдел «Т» запросто может организовать самую настоящую блокаду. И у них есть для того все средства, включая корабли и законодательную базу — все космические перевозки как раз в их правовом поле. Объявят карантин, запретят полеты в нашем секторе, и дело с концом. Пара месяцев, и станцию будет не узнать. Те, кто выживут после голодных бунтов, оскотинятся, а кто не пожелает, будут вынуждены спасаться бегством. В любом случае, от былого, кхм, величия Картахены не останется и следа. Военных, естественно, это вообще никаким боком не коснется, но что они будут делать без гражданских? Ни тебе развлечений, ни тебе вспомогательного персонала… сами, все сами, вплоть до ремонта и поддержания работоспособности станции. Тоска зеленая. Еще через пару месяцев и вояки на стену полезут. И это я еще не учитываю командную вертикаль и субординацию — этот Крамской, хоть и всего лишь подполковник по званию, фактически равен по положению полковнику Чугаеву — действительному, а не номинальному, как генерал Рихтер, начальнику гарнизона. А по связям превосходит его на порядок, если не больше. Так что ничего удивительного, что подполковник Крамской чувствует себя на Картахене, как дома. Все, что ему нужно — не корчить из себя VIP-персону, а создать видимость взаимных уступок. Дать военным возможность сохранить лицо. И не давить слишком уж откровенно на руководство гражданских. Все просто, как дважды два.

— Что ж, вы меня убедили, господин подполковник юстиции. Лезть в бутылку я не стану, равно как и подставлять своих деловых партнеров. Но это не значит, что я согласен сотрудничать с вами. Придется вам, господин Крамской, доказывать каждый эпизод. И припирать меня к стенке исключительно фактами. Но даже в этом случае я буду давить на незаконность моего задержания.

— Как вам будет угодно, сударь.

— Но для начала я желаю ознакомиться с делом.

— Чуть позже, я уже сказал. Пока займемся вашей идентификацией.

— Никакого мнемосканирования! В противном случае я вынужден буду обратиться к командованию гарнизона. В этом вопросе они будут на моей стороне — даже у вас не получится скрыть пускающего слюни идиота. Скандал разразится знатный.

— Вероятность такого исхода крайне мала, молодой человек.

— Я желаю свести ее к абсолютному нулю. Дежурный!

— Успокойтесь, обойдемся сканом сетчатки, отпечатками пальцев и генетическим маркером.

— Это официальная процедура?

— Более чем.

Ну да, как же. А «глушилку» так и не выключил. Конечно же, все под протокол, и все это после процессуальных нарушений… нашел идиота. Ладно, играем дальше.

— В таком случае официально заявляю: виновным в инкриминируемых деяниях себя не признаю.

— Да успокойтесь вы уже, Заварзин! Пока вы не идентифицированы и не ознакомились с материалами дела, можете сотрясать воздух как угодно — юридической силы ваши слова не имеют. Можете не шарахаться от каждой тени, особенно мнимой.

— А как же «все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде»?

— У нас не суд, у нас трибунал. И перестаньте наконец нести чушь. Сядьте прямо, и посмотрите на меня. Ровнее… чуть поверните голову вправо… хм…

Судя по бегающим глазам и характерным жестам подполковника, он работал в виртуальности в какой-то базе данных, чем привел меня в порядочное недоумение. Смысл перелистывать фотографии, если можно врубить сканер сетчатки, и результат появится уже через несколько секунд? Я свою новую личность особо не скрывал, она как раз на это и была рассчитана, но если уж у офицера взыграет паранойя, можно присовокупить отпечатки пальцев. Гарантия девяносто девять и девять десятых процента. Генетическая метка — откровенная перестраховка, чтобы те самые проценты подогнать к легендарным ста сорока шести. А этот фигней страдает… или, тварь такая, узнал меня?! Я имею в виду, как Александра Завьялова, а не Алекса Заварзина. Твою мать, твою же мать!.. И по роже ничего не понятно, вот это вот «хм» — единственное эмоциональное проявление.

— Будьте добры, молодой человек, чуть опустите голову… вот так… и посмотрите чуть исподлобья. Благодарю.

Однозначно с какой-то фоткой сравнивает. Возможно, с моей собственной, еще студенческих времен. Или что-то из светской хроники, что могло просочиться на новостные сайты…