— Разве, черный ангел, — ответила я, залпом допивая оставшийся алкоголь, а затем поднялась на ноги. Причем сделала это настолько резко, что покачнулась на месте, едва не падая. Олег тут же спохватился и приобнял меня за талию, не давая возможности поравняться с асфальтом.
От неожиданности у меня сперло дыхание, а в грудной клетке стало слишком тесно для быстро бьющегося сердца. Мы встретились взглядом и просто замерли на месте. В зеленых глазах появился некий блеск. Мужчина попытался широко улыбнуться, чтобы разрядить обстановку, а я лишь смогла проглотить ком в горле.
— Спасибо, — произнесла странным охрипшим голосом.
— Всегда к твоим услугам, Маша, — на моём имени мужчина сделал какой-то особый акцент, будто смакую каждую букву. — Думаю, нам пора вернуться к гостям.
В ответ я согласно кивнула головой. Олег разжал объятия и отошел в сторону на несколько шагов, пропуская меня вперед. Расправив плечи, я прошла мимо темно-русого мужчины, одетого в строгий костюм черного цвета классического покроя. За спиной послышались шаги. Он определенно шел за мной след в след.
Перед самым входом в ресторан Олег окликнул меня, заставляя обернуться:
— Сумочка, — я криво ухмыльнулась, глотая смешок.
Щеки багровыми стали, когда я поравнялась с мужчиной. Минутная тишина зависла между нами. Он молчал, молчала я. Смотрели друг на друга, изучали. Что-то показалось знакомым в этом человеке, будто встречались раньше. Хотя, нет. Такого мужчину, как Олег, не забудешь, даже, если очень захотеть. Высокий, стройный, деловой костюм сидит на нем, как влитой, словно родился прямо в этом дорогом Armani. Короткая стрижка «полубокс» идеально подходит под овал лица, которое, к слову, покрыто легкой щетиной, как у настоящего испанского мачо (правда мачо слегка староват).
Битва взглядов подошла к концу, я забрала свою сумочку и, не говоря ни слова, круто развернулась, чтобы уйти. И ушла, хотя до последнего считала секунды, надеясь, что он остановит или побежит за мной. По крайней мере, так всегда происходило в романтических фильмах, когда между мужчиной и женщиной проскакивала искра. Один. Отошла на целый метр. Два. Заправила за ухо выбившуюся прядь. Три. Начала сомневаться в правдивости романтических фильмов. Четыре, пять, шесть. Ни хрена это и не правда.
Только успела пройти в ресторан, как ведущая сразу схватила меня за руку со словами:
— А вот и первые опоздавшие гости. Прошу Вас подойти к свадебной арке, чтобы поздравить «молодых» и сделать памятную фотографию. — Меня слегка подтолкнули вперед, заставляя пройти к упомянутой арке.
Тем временем, молодожены поднялись из-за стола и направились в мою сторону. Я натянула на лицо самую широкую улыбку, на которую был только способен мой рот и слишком слащавым голосом принялась поздравлять новую ячейку общества — семью Зверевых.
— Мамочка, как тебе идет это платье. Ты просто восхитительная, дорогая, — произнесла громко вслух, чтобы услышал жених. Но жених только брови нахмурил, посылая мне предупреждающий взгляд.
— Спасибо, — ответила невеста, обиженно поджимая свои губы, накаченные ботоксом.
— А так сразу и не скажешь, что буквально вчера была шалавой местного разлива, — это я уже прошептала на ухо той самой шалаве, то есть, новой мачехе.
— Костя, Костя. Уйми свою дочь, — затараторила невеста, покрываясь багровыми пятнами от очевидной злости.
Отец ринулся в мою сторону. Обнял, якобы по-дружески, а по факту — за плечи схватил, что есть силы и трухнул разочек. Да так, что из глаз искры едва не посыпались.
— Маша, последнее китайское предупреждение. Проглоти свой язык, иначе, — а, что там мне обещали «иначе», я даже слушать не стала. Вырвалась из отеческих объятий и упорхнула с довольной ухмылкой на лице.
— Костя, она же издевается надо мной, она ненавидит меня, — возмущалась за моей спиной Мая, когда я отдалялась все больше и больше.
Застолье было в самом разгаре. Я успела попробовать все блюда на праздничном столе и изрядно охмелеть от шампанского. Когда стало скучно, решила принять участие во всех конкурсах, которые проводила ведущая. Отец, замечая подобную активность, только кулаки сжимал, сидя в другом конце зала. Не нравилось великому бизнесмену поведение восемнадцатилетней дочери. А мне — наоборот. Нравилось все! Нравилось танцевать на публику, как опытная куртизанка перед матросами. Нравилось заигрывать с официантами, когда те проходили мимо, неся в руках поднос с шампанским. Нравилось, что заставляла желваки на шеи отца ходить табуном.