Я буду рядом

Мужчина зашипел. Переломил зубочистку и занозил себе палец, небольшая боль вернула к реальности.

Игорь Владимирович стоял у окна, провожая взглядом пушистые белые облака, на которые так любила смотреть Аня. «Как сахарная вата», — говорила девушка и мечтательно улыбалась.

— Что же у тебя такого случилось, что ты четвертый день на работу не выходишь? — голос отца был спокойным, даже холодным.

Мужчина всегда был таким, думалось, ничто не способно расстроить его или вывести из себя. Глеб всегда восхищался им, стремился быть на него похожим, но выходило с огромной натяжкой. Мать холила и лелеяла своего единственного сына и переусердствовала с этим. Глеб вроде и старался: работал, помогал отцу всегда и во всём, но вскоре это надоедало, и жажда праздного образа жизни брала верх.

Он потянулся было к выпивке. Полупустая бутылка виски стояла на столе. Глеб все эти дни только и делал, что пил и смотрел в стену. Пьянеть почему-то не выходило, но ощущение пустоты глушилось. Его утопить на дне стакана получалось, хоть и ненадолго.

Игорь Владимирович молча, отодвинул бутылку и присел рядом с сыном.

— Ну, чего молчишь? — Вроде и говорил он спокойно, даже доверительно, но Глеб не мог расслабиться в его присутствии. Стыдно было. Отец доверял ему и когда-то взял на работу. Без собеседования, без резюме, сразу после университета, а он повел себя, как ребенок и сорвал важный контракт. — Поделись с отцом печалью.

Перед мамой Глебу было проще открыться. Хотелось поговорить, но он так ушел в себя, что только сейчас это понял. Она всегда поддержала бы, успокоила и заверила, что сын ни в чём не виноват. И он бы успокоился, брать ответственность всегда было сложно.

— И Анечка где, на работе? — спросил ничего не подозревающий Игорь Владимирович.

«Анечка» — Глеб скрипнул зубами, но не подал вида, что раздражен. Отец всегда был ласков с ней, добр, и всегда принимал её сторону. Глеба это нервировало, сейчас особенно. Будто это Аня его ребенок, а не он.

— Бросила она меня, тварь, — прошипел сквозь зубы, ловя удивленный взгляд отца. — Нашла какого-то хмыря, манатки собрала и свалила.

— Вот как, сплетни кто наплёл? — нахмурился мужчина, потирая подбородок.

— Да какие сплетни?! — взвился Глеб, всплескивая руками. Даже сейчас отец больше верил ей, и от этого становилось по-детски обидно. — Сам видел, как она из машины выходила! Скалилась кому-то, а потом ещё и врала, что у этой своей подружайки была!

— Тон сбавь! — едва повысив голос, мужчина одернул сына. Не любил истерик, тем более от мужчин. Даже для своего отпрыска исключения делать не собирался. — Не думал, что это могло быть такси? Ну, улыбалась, она же всем улыбается — вежливая девушка.

— Мне говорили, и ей врать не зачем, — коротко бросил Глеб, хотя всё же в словах Марины сомневался.

— Ей? А ты кому больше веришь, Ане или своим шалавам? — мужчина был непреклонен. Хоть и сын ему всё это говорил, но даже на секунду не возникло сомнений. Да и знал он, что если приспичит, Глеб может и приукрасить действительность, приврать для своей выгоды.

— Я уже не знаю, кому верить.

— Что бросила, плохо, конечно. Кто ещё тебя с твоим-то характером терпеть станет, — хмыкнул отец, без издёвки, с ноткой сочувствия, но порыв обнять сына всё же сдержал. Не привык выражать свои чувства так открыто. — Но ведь не в первый раз, может, ещё помиритесь.

— В этот раз всё серьезно, — поджал губы. — Вещи все забрала, кольцо вернула.

— Вот как.