Я буду рядом

22
18
20
22
24
26
28
30

— Привет. Пустишь пожить?

На том конце повисла пауза. Кажется, я свалилась ему как снег на голову.

— Расстались? — хмыкнул он. — Приезжай, конечно, я дома.

Села в фургончик, назвала адрес и отправилась в новую жизнь. Не было жалко или обидно. Стало как-то спокойно, я всё сделала правильно.

***

— Уже иду.

Из подъезда Паша шагнул в раннее утро. Солнце уже поднялось, но не успело развеять небольшой туман. Свежая прохлада заставляла покрываться мурашками. В не отошедшем ото сна теле возникло желание потянуться, что мужчина и сделал. Суставы захрустели, он довольно потёр заспанные глаза.

В другой раз Павел бы присел на лавочку, закурил и наслаждался рождением нового дня. Он любил это время суток: уже не ночь, но и до дневной суеты есть время. Только в последнее время и это не приносило удовольствия. Сейчас и вовсе было не до того. Аня неспроста позвонила в такую рань, да ещё и просила разрешения приехать. В голосе звучала грусть, ничем не прикрытая и странное, нетипичное для такой ситуации спокойствие, граничащее с равнодушием.

«Опять этот мудак что-то отчебучил», — про себя выругался Паша. Столько ей уже говорили, и всё бестолку. Не слушала никого. Оправдывала поступки, и всё больше замыкалась в себе.

У подъезда остановился фургон. Парень в куртке с эмблемой транспортной компании начал выгружать сумки.

Девушка, видимо, не заметила мужчину из-за деревьев и сейчас стояла и смотрела на небо. Щурилась от солнечных лучей и улыбалась каким-то своим мыслям. Павел не без удивления хмыкнул, не выглядела она расстроенной.

Почувствовав его взгляд, Аня обернулась

— Привет, — мягкая улыбка так и лежала на губах. Покрасневшие глаза намекали на бессонную ночь. Она опустила переноску с котом на дорожную сумку и, сделав шаг навстречу, прижалась к Паше.

— Ну, привет, Малая.

— Мы расстались, — выдохнула она. Мужчина не мог не уловить облегчение в этом вздохе.

— Надолго ли? — посмотрел укоризненно, но по-доброму.

Было уже так и не раз. Приезжала с чемоданом, объявляла о расставании. И тосковала. Не плакала, но отказывалась от еды, и мало разговаривала, и почти всё свободное время спала.

Проходило немного времени и непутевый, так Павел называл Глеба, начинал проявлять активность. Постоянно названивал, посылал курьера с цветами, караулил у дома.

Павел порывался надрать зад незадачливому кавалеру, да Лера всегда останавливала.

И всё же Аня сдавалась, верила ему, наивная. И возвращалась.