Я буду ждать тебя

— Артур, — тяжело вздыхаю, раздумывая над своими словами. Отчего-то боль не хочется причинять ему, хотя и могу это сделать, дабы он навсегда отстал от меня с этими вопросами. — Что изменится от этого? — выпрямляюсь, делая несколько шагов назад. — Как будто ты тут же за руку меня возьмешь и поведешь в светлое будущее, да? — качаю отрицательно головой, не надеясь ни на что хорошее от наших выяснений. — Бросишь свою невесту и останешься здесь, со мной. Мы будем жить вместе, — начинаю глупо фантазировать, — проводить время вдвоем, пока однажды, — ехидно усмехаюсь, обнимая себя руками. Теперь в его взгляде нет того тепла, что меня так согревал, там холод, льдинки, способные заморозить в любую секунду, — тебе все это не надоест. Ты поймешь, что не хочешь быть рядом с изменницей, разрушившей когда-то зарождающиеся отношения.

— Не надо за меня все решать, дорогая, — слово «дорогая» он с долей презрения произносит, будто оно отравить может. — Ты не знаешь, что я чувствую и как поступлю через минуту, час неделю, месяц или год, — а вот теперь я смогла его, как следует разозлить. Разъяренный зверь стоит передо мной. Как бы оскал свой не показал. — За два года не только ты изменилась, Зотова, — похоже, разговор со скоростью света перетекает в другое русло. Затрагивается тема перемен в жизни и характере.

Удивленно приподнимаю одну бровь вверх, складываю руки на груди. Если он хочет на этом сделать акцент, что же…поддержу парня в его нелегком деле. Раз не собирается уходить, то пусть меня послушает, есть, что ему сказать, гладя прямо в лицо. Артур Парфенов огребет по полной. Ведь скромностью я не страдаю, сразу все в лицо говорю. Не наматываю сопли на кулак, а с высоко поднятой головой общаюсь с людьми. Надо же правильно себя подать, чтобы и любили, и ненавидели. Сплетни и черный пиар тоже вызывают интерес у окружающего мира. Порой сначала тебя хаят, а потом чуть ли не восхищаются.

— Мммм, — задумчиво закусываю нижнюю губу, закатив глаза, — это поэтому ты связался с этой рыжей Барби, хотя и терпеть не мог мажорок? Какая прекрасная перемена в жизни, — саркастически замечаю, наслаждаясь прищуром глазами у парня. Сейчас он мне напоминает кошку Хлою из мультфильма «Тайная жизнь домашних животных». С выражением лица полное попадание.

— Ты ее совсем не знаешь? — парирует Артур, клонируя мою позу.

— Серьезно? — морщусь, будто кислый лимон съела. — То есть ты ее сейчас защищаешь, да? После того, как трахнулся со мной на диване, — машу рукой на злосчастную мебель, — встаешь на сторону своей невесты? — так сильно выпучиваю глаза, что они из орбит сейчас выпадут и покатятся по полу.

Артур просто поражает меня своими умозаключениями. То ко мне яйца подкатывает, то к Кристине бежит, сверкая пятками. Какой-то он все-таки не постоянный парень, как та собака на сене. И не туда, и не сюда. Не вашим и не нашим. Порой мне кажется, что она крепко так его за член держит, не давая с места сдвинуться. Лишь в редких случаях, а этот один из них, хозяйка щеночку погулять разрешает, чтобы он чуть-чуть свободу почувствовал. Но все равно на поводке он сидит. Аж передергивает от яркой фантазии Крис на крыльце с криками «Песик, ко мне». Вот интересно, она также ему предана, как и он ей? Или это только Парфенов такой дурак, что не замечает элементарных вещей, творящихся вокруг него?

— А неужели ты у нас такой ангел, что ничего плохого не делаешь? — кареглазый просто дырку способен поджечь во мне своим особым зрением, как у Супермена. Вот сделай я сейчас шаг в сторону, последует немедленная расплата за совершенное действие. — Ты же с самим Раулем Клеманом встречаешься, а уже второй раз со мной трахалась, — хочет в счёте сравняться, лишь бы последнее слово за ним осталось. — Неужели он так плох в постели, что ты от него к любовнику бежишь?

— Что? — так смешно становится, как будто нахожусь на какой-то юмористической передаче, где самый известный комик всех веселит. — Какой еще любовник, Парфенов? Ты вообще о чем? То, что мы пару раз с тобой поразвлеклись, еще не делает тебя моим любовником. Мы свободные люди, вправе поступать так, как читаем нужным, — развожу в сторону руки, хмыкая при этом. — На дворе двадцать первый век, мой дорогой, — угол губ приподнимается вверх. — Никто не ангел. Ни я, ни ты, ни твоя милая, — снова сарказм. — Кристина и даже, возможно, не Рауль. Святых нет, это все миф, — начинаю говорить, ходя по квартире туда-сюда, а вот Артур наблюдает за каждым моим движением, следит как коршун при виде новой добычи. — Измена в наше время — привычное дело. Этим никого не удивишь.

— Именно поэтому ты тогда к Дмитрию побежала? — бесполезный все-таки вопрос, так как ответа на него нет. — Поэтому изменила мне? Из-за какого «привычного дела»?

Ох, Артур! Ну, зачем ты бередишь снова эту ситуацию? Зачем поднял тему, ведь легче же не станет ни мне, ни тебе? Ну как вот вдолбить в его чугунную башку, что я не собираюсь ему ничего рассказывать? Что это моя жизнь, мои проблемы. Что наше прошлое навсегда прошлым останется, и ничто этого не изменит. Уйдя с одной тропинки, вступила тут же на другую, переписав полностью свою судьбу. Возможно, сейчас бы не стала известным журналистом, имея квартиру в центре Парижа, не разъезжала бы по французским городам и другим странам. Все было бы по-другому, сложилось бы иначе. Но таков уж мой выбор. Я решила следовать по пути отъявленной стервы, чем находиться рядом с когда-то любимым человеком.

— Парфенов, — убираю за руку волосы и на пару секунд прикрываю глаза. Сейчас внутри так все сумбурно, что не знаю, как мне двигаться дальше. Рассказать не могу, но и боль причинить ему я не хочу. Надо снова сосредоточиться на нашем общем деле, а не пытаться выяснить отношения. — Давай мы с тобой…

Вздрагиваю от небольшого испуга, когда с кухни слышится мелодия моего мобильного телефона, стоящая только лишь на одном человеке, с кем уже давно не виделась. Ведь с тех пор, как жизнь в Париже наладилась, наше общение как-то медленно стало гаснуть. Нет, я не бросала ее и не прекращала окончательно дружбу, просто приезжала крайне редко в гости, ссылаясь на многочисленную работу, требующую моего непосредственного внимания.

Прохожу мимо Артура, застывшего как каменное изваяние, тоже мне античная статуя в квартире, и, взяв в руки смартфон, тут же отвечаю на звонок, ощущая некий трепет по телу. Похоже, я знаю причину такого неожиданного звонка. Только вот не рановато ли еще для радостно новости?

— Рина, — широкая улыбка озаряет мое лицо. — Здравствуй, дорогая.

Артур удивленно смотрит на меня, походу в легком шоке. Неужели, он думал, что про своих лучших друзей я совсем забыла за эти два года? Бывший, и я была уверена в догадках, часто должно быть созванивается с Денисом или даже ездит к нему с женой в гости. Не то, что я.

— Видана, — такая радостная, словно видит меня перед глазами. От нее вот и через трубку веет такое тепло, что на душе спокойно и легко становится. Она тот лучик света, что всегда ярко сияет. Моя любимая подружка Александрина Догелева, ставшая несколько лет назад Александриной Соболевой. — Даже если ты сейчас сильно так занята, плевать я на это хотела, — сразу же с места в «карьер». Она ходить вокруг да около не собирается. — Думаю, твоя задница давно не получала а-та-та за все «хорошее».

Ну, вот умеет Рина поднять настроение одной лишь фразой. Я уже и забыла, что некоторое время назад спорила с бывшим парнем, теперь меня распирает смех, рвущихся из груди. Ну, вот миссис Соболева словно почувствовала, когда нужно звонить, иначе случилось бы что-то страшное.

— Только не говори мне, что ты уже родила, Соболева, — сажусь на барный стул, прижав телефон ухом к плечу, так как халат нужно было поправить. Хоть Парфенов и видел меня без одежды, приличия стоит соблюсти. Да и в порыве страсти, слава Богу, кое-что на теле не заметил. Тогда бы серьезного разговора было бы не избежать. — Рина? — в трубке подозрительно тихо. Ни слова, только ее сопение. А это значит… — У тебя же срок еще не подошел, — меня накрывает волна паники за подругу, которая похоже и не переживает вовсе от того, что родила, по-моему, на восьмом месяце беременности. Она еще и радуется. — РИНА! — повышаю голос, так как ее молчание реально пугает.

— Ну, ты же просила не говорить тебе об этом, — даже не видя Рину, прекрасно представляю ее ухмылку на лице и смешинки в глазах. — Вот я и молчала, — точно сейчас плечами пожимает, как пить дать.