— Ну а что ты предлагаешь? — первым нарушил тишину Ефим.
— Я предлагаю пойти к твоей матушке, рассказать все и попросить её взять кредит. А ты устроишься на работу и будешь его выплачивать. Половину суммы я внесу, как и обещал.
— Да не дадут ей никакой кредит, у нее зарплата официальная маленькая, а хату закладывать она не станет!
— Давай поговорим с ней. Что-нибудь придумаем.
— Я сам буду решать свои проблемы, не втягивай в это мою мать, — сквозь зубы процедил парень.
— Ты думаешь, ей будет лучше, если её единственного сына посадят? Ты хоть понимаешь вообще, какие могут быть последствия?
— Да она меня к ментам сразу потащит, Карим! Ты че сам не понимаешь, что это труба?!
— Не потащит. Я сам с ней поговорю и все объясню. Она поймет.
— Не надо, — тяжело вздохнул Степа, снова растирая ладонями и без того красные глаза. — Может, ты и прав, может, и стоит попробовать. Только я сам буду говорить, ладно?
— Я понимаю, бро, западло заставлять мать разгребать твои косяки, но в такой ситуации нужно из двух зол выбирать меньшее.
— Ага, — отрешенно кивнул друг.
Подъездная дверь резко распахнулась, долбанув о стену, будто с той стороны ее кто с ноги пнул, и на крыльце появился Сыч. Как всегда, в отличном настроении, с лыбой до ушей, и с трезвым острым взглядом, будто и не бухал всю ночь вместе со всеми.
— Братва, а че вы здесь торчите, я не понял? Карим, ты чего не поднимаешься?
Он спрыгнул со ступенек, подошёл ближе и пожал руку парню.
— Да нам поговорить просто надо было, — отстранённо пояснил Саша.
— А че лица такие похоронные? Умер кто? — усмехнулся Серега.
— Да, Иваныч умер, — ответил Ефим.
— Херово, — безучастно резюмировал Сыч. — А кто это?
— Это мой шеф, — объяснил Карим.
— Соболезную, бро.