— На пятьсот пассажиров. Но в германскую мы доставляли по Каме и Волге новобранцев, случалось, по тысяче за рейс. Постараемся разместить всех, только без удобств.
— Какие там удобства! Как бы не перевернуться! — вырвалось у Тихона.
— Ну, это моя забота, — обиженно произнес капитан. — Вы делайте свое дело, я — свое.
Убежденность в его голосе несколько успокоила Тихона. Втроем поднялись на пароход, осмотрели палубы, служебные помещения, каюты. Нужно было ломать переборки, делать нары, настилы, оборудовать еще одну столовую.
В этот же день Тихон в губоно встретился с фельдшерами. Оба не понравились ему — здоровенные парни с большими, захватистыми руками. О чем-то шептались, многозначительно переглядывались.
Тихон спросил без обиняков, как им удалось отвертеться от фронта.
— Студентов медицинского факультета на фронт не посылали, дали возможность доучиться, — расплылся один из них в доброжелательной улыбке.
— Ну и как, доучились?
— Не успели, революция началась.
— Значит, революция помешала? А как в Ярославле очутились?
— Вместе с красноармейским госпиталем от белочехов бежали. Еще вопросы будут? — зло спросил второй, стриженый и скуластый.
Тихон промолчал, разрешил Сачкову оформлять студентов.
Когда остались вдвоем, напомнил ему о списках воспитателей. Учитель протянул ему несколько аккуратно исписанных страниц, сказал:
— Нужен еще хозяйственник. Сейчас не у дел бывший комендант гимназии Корсунской. Человек опытный, энергичный.
— Я не против, оформляйте.
— С воспитателями тоже будете беседовать? — поинтересовался Сачков, и на тонких губах его Тихону опять почудилась ироническая усмешка.
— Посмотрим, — неопределенно ответил он, вечером отдал списки воспитателей Лагутину.
А через день председатель губчека вызвал его к себе и спросил, кто из тех, кто будет на «Фультоне», знает, что он чекист. Тихон неуверенно перечислил:
— Сачков. Врач Флексер. Капитан Лаврентьев. А в чем дело?
Лагутин взял со стола газету, протянул ее Тихону:
ebooksa