– И что он опять затеял?
– Ведёт себя как взведённый и даже наорал на вашего мага. Благо есть Клинки, которые умеряют его человеческий пыл.
– Что ж, думаю, он волнуется. Последняя битва с последним культом как-никак, да и я ему… мозг вправил полтора месяца назад.
Губы Азариэля украсила кроткая улыбка. Он с превеликой радостью осознавал, что это их последняя битва за будущее Тамриэля и сегодня ночью она с победоносным торжеством закончится. Но тут же улыбка омрачилась речью Гэ’эль:
– Всё бы хорошо, но человеческий император не допустит о том, чтобы об этом кто-то узнал. Имперское правительство уже занялось тщательной чисткой концов.
– Да, откуда ты знаешь? – огрубел Азариэль.
– Клинок в лагере рассказал, чтобы мы не обольщались насчёт себя.
– Ну, будет же что-нибудь?
– Да, если какой-то осадок и оставался, то местные власти и имперский чиновники с офицерами легиона называли это не иначе как «славный план императора по скреплению земель Тамриэля». Поверь, через три поколения о нас всё забудут… если будут те, кому забывать.
Но Азариэля не волновало, как назовут их битвы, ему было просто плевать на славу. Его сейчас до нестерпимого зуда в сердце мучили только два вопроса: что сейчас с Лирой и как имперский легион справился с монастырём почитателей Намиры и Периайта под Танетом.
– Что о нас скажут, Гэ’эль?
– Мне всё равно, Азариэль. Мне нет дела, что обо мне скажут ваши имперские историки, если хоть пару строчек мне будет посвящено в архивах моей родины.
– Ох, эльфийская гордость, – Азариэль потянулся к мешку с вещами и вытащил оттуда маленькую пузатую фляжку, обтянутой сине-выцветшей тканью.
– Как будто ты не эльф, – Гэ’эль неодобрительно взглянула на Азариэля, который приложился к маленькому горлышку и отпил. – Пойми, наша гордость – достояние народа высших эльфов, не дающая нам раствориться в массе других… диких племён.
– Прости, если не подтвердил твоих расовых надежд. Гэ’эль, меня воспитывали не эльфы, и рос я без родителя.
– Извини, – девушка уловила стойкий ядрёный запах крепкого алкоголя, который и без приятия «заветного снадобья» слегка пьянит.
– Гэ’эль, я так и не могу понять. Зачем?
– Что «зачем»?
– Тогда в Цитадели. Ты же меня спасла, пожертвовав собой. Я был практически мёртв и шёл навстречу смерти, но ты… ты могла умереть от такой сильной магии.
Гэ’эль положила пальцы на ладонь Азариэля, и парень ощутил теплоту кожи эльфийки. Она продолжила, и забрала из руки альтмера флягу с крепким напитком, и сама припала к алкоголю.
ebooksa