Крушение Ордена

У ступеней объявились десятка три дремор, так же с пиками и копьями наперевес. Выстроившись, они создали стену острых лезвий, став медленно напирать, что и заставило троих пройти внутрь шпиля.

Азариэль ощутил ещё больший холод внутри. Купол, построенный бывшим Регентом, внезапно рассеялся и теперь даэдрический хлад мог беспрепятственно вгрызаться в кожу высшего эльфа, но этого, почему-то не происходило.

Внутренне убранство башни полностью совпадало с тем, что красуется снаружи. Повсюду расставлены жаровни, в которых горел ледяной огонь, едва ли освещавший помещение. Дальние стены башни не освещались вовсе, и там навечно поселилась сумрачная непроницаемая ни для единого луча света густая тьма. Даже через окна не проникал свет, ибо и там его практически нет.

Стало понятно, что и здесь стены облицованы чёрным светопоглощающим обсидианом, в котором могла отразиться лишь чистейшая тьма, и это могло хоть отчасти оправдать тот кромешный мрак, воцарившийся внутри башни.

Азариэль уловил чутким ухом дыхание, тяжёлое и глубокое, вырывавшееся сквозь металл и вселяющее ужас. Повсюду стоят сотни, если не тысячи дремор, образовав длинный коридор, через который вели Азариэля с остальными. Парень не видел их всех, но он ощущал монотонное, ледяное тяжёлое дыхание существ и замечал вдалеке мерцание неисчислимого количества их синих глаз. Несметный легион дремор окружал их, словно безмолвные стражи.

Из живого коридора Азариэль увидел только первые несколько рядов, так как они стояли у жаровен, а остальные тонут во мраке. Опасливый взгляд парня окинул строй противника. У каждого их них виднеется идеальная выправка, каждое существо держит в руках огромный широкий даэдрический клинок, обратив его остриём к полу. Глаза слуг Малага Бала сияли ледяным, синим светом, отражая саму суть потустороннего хлада.

Коридор настолько длинный, а холл башни–крепости настолько огромным, хоть и большое количество его оставалось в сумраке, что потребовалось не менее десяти минут, чтобы довести пленников до места назначения, располагавшиеся на пути к середине исполинской башни.

Перед Азариэлем предстал огромный престол, сделанный из блестящей осквернённой стали. Трон, находившийся на возвышении, к которому вела ступенчатая чёрная лестница, выполнен в жутком, уродливом и отвратительном стиле. Каждый его угол представлен в изменённом стальном материале непонятном потоком рвущийся энергии. Складывалось впечатление, что престол готов расплыться в воздухе. Спинка трона представлена страшным плетением, где составными частями представляли переплетённые в отвратном водовороте неимоверно удлинённые кости пальцев рук, но только вытянутые наподобие веток деревьев.

А на самом троне сидел он и, увидев его Азариэль ощутил, как по его душе бежит волна страха, а по рассудку стелется тревога. Спину, как у древних варваров, укрывает несколько сшитых меж собой шкур вернвольфов, опускавшихся до пояса и накрывавших заднюю часть проклятой брони, придавая только больше наигранного ужаса. Тело этого воителя тьмы покрывал абсолютно чёрный доспех, совсем не похожий на тот, что он носил, когда–то ранее. Грудь укрывал толстый нагрудник, украшенный странным символом, похожий на раскрытое око, на фоне книги. К нагрудному сегменту крепился мощный горжет и пластина, приспособленная для защиты шеи и нижней части головы, закрывающая половину лица. Конец этой пластины был выплавлен в форме края красивого плетёного кружевного платка, поэтому, словно через сетку, можно было увидеть части лица. Снизу от пластины, покрывая живот, от нагрудникадо набедренной брони крепились горизонтальные металлические пластины. Они накладывались одну на другую и сильно напоминали доспех Клинков. Плечи скованны под широкими наплечниками, украшенными длинными острыми шипами. Руки также покрывались пластинами чёрного металла, но левая конечность заканчивалась странным оружием. Если правую руку, венчала обычная латная перчатка, то на левую ладонь покрывало странное гротескное приспособление – пять острых, сияющих в жарком пламене когтей, длиной с хорошую саблю, отчасти крепились к каждому пальцу, а ладонь накрывала огромная перчатка, которая странным техническим образом держала эти лезвия и обеспечивала их действие. Ноги этого воина защищали плотно прилегающие чёрные поножи, крепившие к латным сапогам.

«О, Ситис, помоги мне», – обратился с молитвой Азариэль, но его моления вряд ли слышны из этого страшного места. С болью и подавляемым страхом Азариэль взирает на воина, неимоверно разросшегося. Его словно вытянули и укрупнили. Из высокого имперца он вымахал в огромное существо ростом в два восемьдесят метра, а его телосложение и мышечная масса страшно увеличились, словно его накачали, как бычий пузырь.

Несмотря на всю странность этой брони, даже на то, что они были исписаны даэдрическими символами, больше всего Азариэля привлекало лицо. Даже в тусклом свете, исходившим от жаровен, видно было, как некогда прекрасный меняют лик десятки благословений и даров тёмных принцев. Некогда румяная и живая кожа приобрела тёмно–земляной оттенок. Лицо покрылось множеством незаживающими шрамами, приобрётшим чёрный цвет. Волосы выпали, полностью облысев голову. Черты лица стали отвратительно впавшими, будто на череп натянули кожу, а в глазах поселился поглощающий зольный мрак. Белок, вместе со зрачком и радужкой застлала чёрная пелена, отразившая вся суть полностью потерянной во зле душе бывшего рыцаря.

Без единого сомнения, Азариэль осознал, что это был Люций. Не менее сотни раз, преображённый своими новыми хозяевами, которым клялся и служил. Это стоял он в своём чёрном обличии, взирающий тёмными глазами на «гостей».

– Далеко же ты забрался, – вызывающе, но тихо, вымолвил бывший Регент. – Люций, «проклятье Ордена».

Грубый, почти демонический голос, пропитанный злобой, ненавистью и силой, пронёсся эхом по всему пространству, отразившись даже в нескольких десятках метрах от того места, где они стояли и Азариэль осознал, насколько огромно то помещение, посреди которого они стояли:

– Из какой они секции? – вопросил Люций, встрепенув когтями.

– Из восточного ущелья, господарь, – покорно ответил дремора.

– Хах, – саркастически усмехнулся архипредатель, – далеко же вы забрались, чтобы меня найти. Аж до Трасса добрались, ничтожества. Что ж, добро пожаловать на Ледяные Верфи, подплан Хладной Гавани, – улыбка, пропитанная фальшью, спала, уступив место холодному рыку.

– Кто же вы?! Отвечайте!

– Настолько твой мозг поразило даэдрической скверной, – вперёд ступил Азариэль. – Ты не способен даже нас узнать.

– Мне нет дела до прошлого, оно перед ликом бесконечности, нескончаемых благостей стало настолько ничтожным, что отступило из сознания.