Падение, огонь и покаяние

Азариэль пламенеющим мечом расплавил доспех Люция и пронзил чёрное сердце архипредателя, и прекрасный клинок вышел из-за спины, продолжая плавить пластину металла.

Судорожно альтмер вынул пустой кристалл – тёмно-сиреневый камень, вмещающий души. С подавленной скорбью Азариэль осознанно обрёк душу человека на вечное заточение, ещё сильнее вогнав меч в сердце и погрузив его по самую рукоять в доспех. И только когда камень душ сверкнул, неестественным и зловещим фиолетовым светом, то только тогда альтмер со звоном выдернул меч.

Люций пытался что-то сказать напоследок, чтобы обозначило его лирический конец, но эти слова так и застряли на уровни разума и гортани, так и не дойдя до языка, а тем временем Азариэль остановился в битве. Грузное тело Люция, в чьих глазах пропал всякий намёк на жизнь, а на лице застыла маска скорби, перемешанной с отчаянием от провалившихся и разбитых грёз, навсегда лишённое души медленно завалилось на холодный камень платформе. Его броня зазвенела, когда соприкоснулась с поверхностью печати, а небеса разверзлись страшным громом.

Азариэль с печалью в нефритовых глазах посмотрел на тело Люция, не питая ненависти или радости. Рыцарь, мятежник, культист, даэдрапоклонник и полководец легионов Обливиона – вот кем был этот воин. Он – сияющая звезда Ордена и его погибель, должен был стать бичом Тамриэля и предметом союза всех принцев Обливиона. Теперь, когда его нет, конфедерация даэдра распадётся, и они снова погрязнут в бесконечной грызне меж собой.

Азариэль, сейчас и здесь, отпустил всю злобу, всю ненависть, которая душила его сердце терновыми цепями, терзая душу. Теперь он остался один в безумной игре, или мудрой воле высших сил. Партия окончена – зло потерпело крах, растаяв вместе с пеленой злобы альтмера, и он молвит слова прощания:

– Прощай, брат.

Азариэль и сбросил тяжесть лет, но радости от этого не ощутил. Он готов рухнуть от усталости и нахлынувших эмоций рядом с телом Люция, но не может этого сделать. Переводя внимание назад, он видит, что врагов слишком много. Четверо братьев-рыцарей лежат мёртвые, пали под напором даэдрических мечей, остальные же медленно отходят к нему под натиском клинков, когтей и клыков. Вопящая орда сотнями перекошенных морд и смертельным лап напирает на усталый ураган катан, который кропит тёмной кровью скалистую местность.

Меч Верховного Магистра поднялся к лицу Азариэля, высший эльф смирился со смертью, приготовился пасть в битве, забытым героем. Он выполнил долг, значит можно и обрести вечный покой.

– Отдай посох! – прокричал Турий и тут же получил магическое оружие, мгновенно подняв его к небу и под облаками что-то со страшным громом сверкнуло, брюхо небес запылало, окрасилось в ужасающие пламенно-огненные цвета.

– Что ты делаешь!? – спросил Азариэль

– Я отправлю этот остров на дно!

Тут же, словно в ответ на слова мага небеса скинули огромный шар, похожий на комету. Его соприкосновение с землёй обозначил ужасающий взрыв где-то посредине восточного острова, который расколол породу и раскидал рой врагов. Спустя секунду дождь из таких комет пал на остров, и земля задрожала, истошно завопила и взметнулась салютом в небеса, чтобы потом погрузиться на морское дно. Грохот от падений мог заглушить только пронзительный рёв и крик врагов. Гнев небес готов стереть с лика земли этот кусок суши и Азариэль в этом не сомневается.

– Отступаем! – крикнул маг и открыл портал – святящееся кольцо искр, которое ведёт прочь отсюда.

Азариэль усталым бегом направился к нему и как только приблизился к нему позади раздался страшный взрыв, и волна силы швырнула его вперёд в закрывающеюся дыру в пространстве на встречу тьме.

Глава 32. Новый смысл

Двести восемьдесят четвёртый год. Лейавин. Местный постоялый двор.

Стоит тихая и спокойная погода, продиктованная скорым наступлением совсем небольших похолоданий. На ночном полотне раскинулись сотни, если не тысячи мерцающих звёзд, рассыпавшись по сумрачному небосводу, словно бриллианты по чёрной тканевой материи. Однако такая красота никого не сможет привлечь, ибо сегодня столь знаменательный день, что никто не будет рассматривать небо.

Сегодня центром всей жизни стали не прекрасные окрестности города, не городской храм и даже не замок графа. В этот день, в эпоху третий эры император Тамриэля начал вторжение в Акавир, о чём по всему Сиродилу был дан радостный звон колоколов храмов, где священники возносили молитвы за победу имперских войск. Не так давно пал последний барьер перед мировым господством Империи Септимов –Эсрониэта и военный дальневосточный имперский флот устремился далеко на заокраинный восток, неся храбрых воинов в новый свет для его покорения. И центром вселенной, по крайней мере, в Сиродиле, стали трактиры и таверны, где люди праздновали столь славное начало нового завоевательного похода.

Этот постоялый двор не стал исключением. Хоть он и не был элитным заведением, или богатым постоялым двором, что в Имперском Городе, но по местным меркам он являлся чуть ли, не центром жизни и главным разносчиков свежих новостей в окрестностях, ибо через него проходили все слухи: от новой возможной любовницы графа до обсуждения последних политических свершений.

Вокруг множества посетителей стоят крепкие, но местами пропитанные влагой, жутко скрипучие и подгнившие деревянные полы под ногами, белые глиняные стены, повидавшие не один десяток пьяных драк и старые окна, через которые открывались прекрасные виды на город. Это самый обычный постоялый двор, выдержанный в стандартном стиле таврен Сиродила.