Падение, огонь и покаяние

– Это жестокий культ, они проповедуют убийство слабых, и они убивают их. Это не свобода, а скорее… безумие.

– Наш культ не такой.

– Что? – резко спросил Азариэль.

Мирцилла подняла голову, в её прекрасных глазах мелькнул свет. Азариэль сейчас понимал, к чему всё клонится. Парень уже понял, что эта история с артистами и бродячей труппой – миф, умерший секундами раньше.

– Я вижу, что ты человек хороший, просто отправляйся за мной, – без лишних эмоций сказала она. – Я покажу тебе, что такое настоящая свобода.

– А, что за культ? Я просто обязан это узнать прежде чем мы с тобой, куда–либо пойдем.

– Мы проповедуем свободу.

– А поподробней? – вопросил парень, удивляясь тому, как быстро она перешла от прошения выпивки до сектантской агитации.

И Мирцилла стала рассказывать всю суть того, что отступники потом назвали «Поклонение четырём домам». Она подробно рассказала про объект своих почитаний и про то кому молится её «дом». Азариэль узнал, что это банальное поклонение определённым Даэдра, которых собрали в единую лигу и провозгласили «домом». И так получилось четыре «дома», в которые входят самые различные принцы Даэдра. В «дом отвращения и болезней» отправили Периайта и Намиру, ибо своими силами и дарами смертным вызвали только глубочайшее омерзение и смертельный шёпот вируса, что с точностью стрелы попавшей в сердце, убивал. В «дом знания и обмана» были помещены Клавиус Вайл, Хермеус Мора, Шеогорат, Мефала и Вермина, ибо эти боги в силах дать способность смертному владеть волей других, гордиться неестественными способностями, наградить его знаниями или обмануть, чем обрекут его на жалкое состояние. В «дом крови и войны» входят Мерунес Дагон, Молаг Бал, Малакат, Боэтия и Хирсин, ибо своим благословением могут наделить смертного такой силой, что в боевом искусстве ему не будет равных и в одиночку он сможет попрать целый легион. И последний дом, состоявший из одного бога, назывался «домом наслаждений», ибо Сангвин своими дарами способен был усладить любую похоть смертного.

Азариэль ещё долго слушал бред Мирциллы про то, как им свободно теперь живётся, но её рассказ постепенно кланялся к концу, и она просто поставил его перед выбором: идёт он с ней или нет. Парень осмотрелся по сторонам и внезапно вспомнил слова про долг, которые несколько минут ранее вырывались из уст старика. С вызовом взглянул на предательницу альтмер. За нефритовыми глазами возгорелась надежда, которой не было несколько лет и его губы устало разомкнулись, неся ответ:

– Пойдём, покажешь, какая у вас свобода.

Глава 14. Старый враг

В лесах под Чейдинхолом. Ночь.

Стоит тёплая и прекрасная ночь под славным городом, стоявшим в преддверии Морровинда. Небосвод усеян мириадами серебряных звёзд, а Мессер и Секунда сильным апофеозным сиянием освещали кроны деревьев так, что они начинали отдавать серебристо-зелёным. Деревья шепчутся меж собой под напором ветра, соприкасаясь верхушками.

Азариэль идёт по старой, практически заросшей тропинке, ведущей на северо-восток к северной части горного хребта Валеус, к месту у реки Камышовой. Впереди него быстро семенит Мирцилла. На ней так же колышется тот самый чёрный плащ, который чуть ли не по земле волочился. Она быстро идёт, молча, целеустремлённо. Складывалось впечатление, что впереди она видела ей единственной зримую пылающую ярким пламенем эфира мечту, в которой таится самое сокровенное желание всей жизни.

Шли они от старой таверны больше получаса, после чего всё-таки вышли к тому месту, где девушка постигла свободу и намеревается окунуть в неё Азариэля.

Это оказались настоящие руины канувшей во тьму истории великой цивилизации, что некогда властвовала на Сиродилом. Перед парнем предстают старые, разбитые и занесённые песками времён развалины айлейдов. Они представляют собой несколько покосившихся арок, которые образовывали круг, а там как раз-таки и оказалась точка входа в древнее помещение, предоставленное винтовой лестницей, ведущей к двери.

И, несмотря на то, что большая часть заросла травой или покрылась обычным лесным мхом, они под обливающим их светом лун, в котором эти руины утопали, мистически переливались. И смотря на это сооружение, Азариэль приметил, что данное сооружение несколько отличается от традиционного айлейдского архитектурного стиля, больше напоминания смешение людской грубости с эльфийской утончённостью

– Давай спускаться, – указав рукой на сооружение, произнесла Мирцилла.

Она вместе с Азариэлем подошла к лестнице и стала спускаться к двери, которая как ни странно исполнена в традиционном стиле айлейдов. В большой деревянной коробке у входа лежит несколько факелов. Девушка подошла к ней, подняла факел и зажгла его, проведя пальцами возле него. Парень тут же вспомнил её искусство обращения с заклинаниями пламени. Один из магов говорил, что у неё такие успехи в школе Разрушения оттого, что она импульсивна. Но Азариэль отбросил воспоминания в сторону, ожидая дальнейшего продвижения.